Он дёрнулся, словно от пощёчины и сжал губы в тонкую линию.
— Не говори так. Ты ничего не знаешь.
— Ас чего ты решил, что я хочу знать хоть что-то?
Он неожиданно нежно прикоснулся к моему виску костяшками пальцев и провёл вниз по щеке. По коже прокатилась волна. Только вот не омерзения, как я ожидала. Странное ощущуние неуместной неги заставило закрыть глаза уже от стыда.
— Не трогай меня…
— Не могу по-другому, — процарапывая мою шею щетиной, он горячо зашептал мне на ухо, — я не могу тебя оставить.
Извиваясь в коконе из плотных пут, я никак не могла вывернуться. Лимер с голодной жадностью целовал моё лицо, обхватив шершавыми ладонями, скользил пальцами по шее вниз, к напрягшейся груди. Я протестующе взвизгнула.
— Не надо!
Он удовлетворённо проворчал что-то, прикусил мою нижнюю губу, тут же лизнув её и уткнулся в мой лоб своим. Мы оба дышали как после забега. Его грудь тяжело вздымалась, задевая мою, судорожно вздагивающую. Я совершенно растеряла боевой настрой и не представляла чего ждать от моего рабовладельца.
— Развяжи меня пожалуйста, — слабым голосом попросила я, — мне страшно…
Он не дал мне договорить и, отстранившись, проворно стал распутывать обёрнутые вокруг моего тела ленты ткани. Я зашипела от боли, когда он невзначай коснулся запястия. Оно было перетянуто бинтами и зафиксиовано в прямом положении. Лим подхватил меня под локоть и прижался губами к кончикам моих пальцев.
— У тебя связки растянуты, — он виновато потупился, — Прости милая. Этого не должно было случиться.
Я хрипло засмеялась откинувшись на спину.
— Да, уж. Со мной много чего не должно было случиться…
— Тебя лекарь зафиксировал, когда я принёс тебя в лазарет. Ты пыталась вырваться. Ты не понимала где ты.
— Я очень хорошо понимала, что я в опасности, — холодно отчеканила я, каменея от злости, — Я пыталась вырваться задолго до того, как оказалась в этой комнате. Я, чёрт тебя подери, была связана и избита в твоей кровати. И ты, ублюдок, собирался меня изнасиловать.
Сев в кровати, я осторожно баюкала больную руку и упиралась спиной в каменную стену. Смотрела я вниз, усердно избегая лица, всё ещё стоящего на коленях напротив, несостоящегося насильника.
— Не понимаю, что изменилось. Почему ты решил поиграть в заботливого…
— Мужа, — услужливо продолжил он за меня.
Я вскинула голову и уставилась в непоницаемые чёрные омуты его глаз.
— Ччего?
Не обращая внимания на вялые протесты мужчина притянул меня к себе за талию и уткнулся носом в мою шею. Я сидела растерянная на кровати, практически обнимая его бёдрами и упиралась в его плечи здоровой рукой. Лим опалял мою кожу влажным дыханием.
— Я. Вспомнил. Кто. Я.
Слова камнями упали между нами. Я боялась пошевелиться. Шумно сглотнув, уже не пытаясь отстраниться от стиснувшего меня мужчины я прошептала:
— Ты пугаешь меня. Правда. Скажи мне, что ты вспомнил.
Он медленно поднял голову и выражение невероятного счастья на его лице заставило меня охнуть. Лим невыразимо нежно завладел моими губами и застонал в них. Я от растерянности даже не смогла пошевелиться, лишь слегка приоткрыла рот, чем мужчина в тот же момент воспользовался, углубив поцелуй. Его язык поглаживал мой и легко очерчивал дёсна, нёбо. Широкие ладони перемещались по моей спине, даря тягучее знакомое ощущуние. Я не сразу сообразила, что они скользят под одеждой, но начав отстраняться добилась того, что ласковые прикосновения переместились на мою грудь и живот. Я оттолкнула его, выходя из оцепенения и вскрикнула от боли, зацепив больное запястие. Он задержался, не разрывая контакт с моей кожей, внимательно рассматривая моё вспыхнувшее лицо. Не знаю, что он заметил, но, похоже, увиденное его удовлетворило. Лимер довольно, как-то по-мужски усмехнулся и я ошарашенно наблюдала удивительную картину — его ничем не замутнёную улыбку. Именно в эту секунду мой мир разлетелся со звоном битого хрусталя. Я согнулась вцепляясь в голову.
— Что с тобой?
— Ничего, ничего, — приговаривала я массируя виски, — мне больно вспоминать.
— Девочка моя, — я уже сидела на его коленях, но не находила сил с них сползти, — не переживай. Я теперь с тобой. И никому тебя не отдам.
По моим щекам ползли жгучие слёзы и чужие губы вытирали их с кожи.
18
Он нежно поцеловал меня в висок. Я, как и всё последнее время, притворилась спящей. Лим едва слышно хмыкнул и немного погодя я услышала скрип дверных петель. Только сейчас я поняла, что не дышала. Понимаю, что веду себя глупо, но я не решалась встретиться с ним глазами в момент его, по сути невинной, ласки. Он упорно делал вид, что не замечает как я цепенею в его обьятиях. Каждый раз, словно невзначай, он обхватывал меня за плечи, горячими пальцами проводил по спине и слишком чуствительной коже шеи, спускаясь к ключицам. Я закусывала губы и отворачивала лицо, не в силах сопротивляться его прикосновениям. Сначала я просила его остановиться, кричала, отбивалась. Он невозмутимо ждал, когда я выбьюсь из сил, а затем сгребал меня в охапку, забрасывал на кровать и прижимал к груди, сплетаясь со мной ногами и руками. Я выла от досады, но не могла выбраться из плена. Если я продолжала вырываться, он крепко вдавливался в моё бедро своим эрегированным членом и хриплым голосом просил не останавливаться. После этого я всегда замирала под его хриплый смех, ненавидя себя за беспомощрость и трусость.