Последнее время он полностью раздевался перед сном и стягивал всю одежду с меня, стараясь не задеть перевязанную руку. Я шипела от злости, но мои желания в этом вопросе не являлись приоритетными. Оказавшись под одеялом, я каждый раз пыталась отползти на дальний край кровати и Лимер, ухмыляясь, предотвращал мой побег. Он подминал меня собою, скользя широкими ладонями по изгибам моего тела и, насладившись моим смущением, нажимал на подбородок, раскрывая мой рот и жадно целовал несмотря на жалкие протесты. За попытки укусить его я поплатилась несколькими крепкими шлепками по ягодицам и просьбой спровоцировать его на что-нибудь ещё. Захватить врасплох его у меня не получалось и я быстро поняла, что физически не способна причинить ему вред. Я буквально рычала от бессилия. Должна признать, что поцелуями и прикосновениями, пусть даже порой излишне окровенными, его поползновения ограничивались. Ощущая его напряжённое возбуждение, я не могла не задуматься, что в один день его воздержание закончится. Когда я почти засыпала, Лим заходил в купальню на несколько минут. Я всё понимала и со страхом ожидала, когда его терпение закончиться. Было бы проще, если бы мужчина был груб и нетерпелив, но он держал меня в своих руках, не причиняя боли и доставляя моему телу наслаждение. Я почти ненавидела себя за это.
Он уходил надолго. Возращался слегка усталым, принося горячую еду. У меня не хватало совести ругаться с ним за ужином и я замечала, с каким удовольствием светяться его глаза, пока он наблюдает как я ем. Я хмурилась и пыталсь отвернуться. Он всегда возвращал меня на место беззлобно усмехаясь.
— Не вредничай милая, просто мне приятно быть с тобой…
Сегодня его не было долго. Дверь, дополнительно закрытая на внешнюю задвижку, не позволяла мне даже мечтать о свободе. Я прислушивалась к шагам в коридоре и сама не хотела себе признаваться, что жду его. В комнате, как и в бывшей моей, был источник воды, скрытый за ширмой проход в огромную пещеру с купальней посередине, вместо убогой печки здесь был камин. Пол был сплошь устлан мягкими шкурами. Но самое потрясающее здесь было наличие деревянной кровати. Сначало меня удивило остуствие личных вещей. Лимер объяснил, что это была не его комната, но с моим появлением он решил улучшить жилищные условия. Постепенно он заполнил пустые полки посудой, средствами гигиены, одеждой. Для меня из одежды были только туники длинною до колен. Однако в этой комнате не было ничего, что я могла использовать в целях побега или нападения.
Послышался шорох мелких камешков и скрип задвижки. Я не сдержалась и подскочила на ноги, нетерпеливо покачиваясь на носках. Дверь открылась и, внимательно осмотрев меня, Лимер вошел. Однажды он ввалился, не глядя и чуть не был прибит чайником. Теперь он всегда отступает на шаг, прежде чем войти. Сейчас он устало улыбался.
— Тебя долго не было, — зачем-то сказала я.
— Я тоже соскучился, — он крепко обхватил меня за талию и прижал к себе.
— Пусти…
Я громко чихнула, втянув в лёгкие странных кислый запах, вывернулась и нахмурилась, заметив кровь на его руке. Длинная царапина украшала его левую ладонь и уходила к запястью. Я даже не поняла, как схватила полотенце, намочила его водой и стала обтирать пыльную кожу. Мужчина замер, а потом акуратно убрал пальцами выбившуюся прядь моих волос, запрявляя её за ухо.
— Милая, — довольно проурчал он, обхватывая мой затылок, — заботливая моя…
Я вскинула голову и впечаталась ртом в его губы. Может я действительно совсем сошла с ума, но вместо того, чтобы как обычно отстраниться, я прильнула к нему, закрыв глаза. Лимер вцепился в меня мёртвой хваткой. Похоже он решил не разбираться в том, что на меня нашло и, не давая мне время одуматься, резко подхватил меня за бедра и прижал к ближайшей стене. Я рефлекторно обхватила его ногами и протяжный стон родился глубоко в его горле. Он ловко избавился от штанов, придавив меня к стене ещё крепче. Я раздирала рубашку на широкой груди, старалась не думать, почему мне так нужно прижиматься к горячему телу и так хочеться впитаться о его обнажённую кожу. На краю сознания я отметила странность своего поведения. Но тут он спустился влажной дорожкой поцелуев по моей шее к ложбинке груди, попутно разрывая тунику. Я держалась руками за его плечи. Моё тело изгибалось и горело. Я почти не понимала, что уже умоляю его хриплым шёпотом: