Он отшатнулся от меня и остался сидеть в полуметре, обхватив свою голову и покачиваясь. Поднявшись, я подошла к чаше с водой и, набрав полную пригоршню лёдяной жидкости, швырнула её в лицо.
— Где твои долбанные таблетки, любимый?
Лимер сжался, словно я его ударила.
— Я не хочу забывать. Но тебя же это не остановит, — я устало опустилась на кровать. — Давай, снова заставь меня верить, что мы счастливы…Что тебя есть за что любить…
Я пригребла к себе поближе подушку и, обхватив её липкими руками, закрыла глаза. Кровать прогнулась под телом, опустившимся рядом со мной. Широкая ладонь легла на мою спину и я не смогла сдержать сорвавшегося с губ вскрика. Ненавидя себя за эту слабость, я заставила себя перевернуться и столкнуться с пустым взглядом Лима. Я не могла больше быть сильной и отпозла от него к изголовью, вдавившись спиной в жёсткое дерево.
— Ненавидишь меня? — глухо пробормотал мужчина, сминая простынь.
— Нет…Я тебя боюсь, — всхлипнула я кутаясь в одеяло.
Его лицо окаменело. В его глазах отражалась борьба. Резко выдохнув он встал и вышел, набросив на себя одежду. Я вытащила из под одеяла руку и пальцами пробежалась по вырезанным буквам, слагая их в слова: " лим ложь мора”. Меня грела мысль, что хотя бы на короткое время я обрела власть над собственной жизнью. Тело давно предало меня. Не хотелось думать, было ли это лишь под воздействием моры. Меня пронзила страшная догадка.
Вкочив с кровати, я разорвала подушку набитую душистым сеном. Матрасе постигла та же участь. Половина наполнителя рассыпанного на полу были знакомыми мне голубыми цветами. Я буквально взвыла от злости. Всё, что окружало меня было пропитано ядом. У меня не было шансов.
Швырнув в огонь последний пучок травы, я закашлялась от дыма, наполняющего камеру. Да, здесь было почти полностью заложено вентиляционное отверстие, а вытяжка камина скйчас не справлялась. Ничего, это я переживу. В порыве всепоглощающего гнева я выгребла из камина пригоршню пепла и, скрипя зубами от боли, втирала его в раны на руке. Не хочу забывать. Не хочу быть игрушкой. Не хочу бояться. Хочу ненавидеть.
24
Грохнула дверь. Я присела, скрестив ноги у дальней стены. Ближе к полу дышать было легче и я долго лежала на холодном камне, прокашливаясь от дыма. Лимер вбежал в купальню и неловко застыл на входе. Явно ожидал увидеть моё бездыханное тело.
— Хозяин явился, — горько ухмыльнулась я.
Желваки под кожей и побелевшие костяшки на кулаках подсказали мне, что я была услышана. Он гневно мотнул головой назад и спросил:
— Что там за дымовая завеса?
— Контроль за незаконным оборотом наркотических средств. Самосожжение отменилось ввиду невозможности добыть достаточное колличество катализатора. Но если хозяин пожалует мясу немного самогона, то может получиться стейк слабой прожарки.
— Ты чего городишь? — взревел Лим, широкими шагами приближаясь ко мне.
— Ежели барин предпочитает среднюю прожарку, поболе надобно самогонки, — пропищала я, теряя запас наглости и прижимаясь к стене.
Он навис надо мной и я инстинктивно прикрыла голову руками. Широкие ладони схватили меня за плечи, вздёрнули наверх и сильно встряхнули.
— Ты чего зажимаешься? Я тебя никогда не бил.
— А я не помню, — вскидываясь, прошипела я. — Ты мне сейчас можешь говорить что угодно. Я тебе не верю.
Он скривился и внезапно отпустил, перехватывая раненую руку.
— Какого…
— Пусти!
Он, не слыша мой крик, рассматривал грязные раны. Знаю, пепел набившийся под кожу выглядел жутковато. Зато быстро не заживёт. Может ещё и гноиться будет. Шрамы точно остануться. Мужчина крепко взял меня за запястье и потащил за собой. Я, молча кусая губы, вырывалась и сопротивлялась. Он горестно вздохнул и закинул меня на плечо. Да, уж. Или этот гад такой здоровый или, что вернее всего, я потеряла не только память, силы, но и вес. Я раскачивалась на жестком плече, ударяясь грудью в его лопатки и боролась с соблазном расцарапать ему задницу. Останавливало меня отсутствие царапалок и осознание, что он воспримет это как предварительные ласки с моей стороны. Я всхлипнула.
— О чудо! Тебе нечего сказать, — Лимер сочился сарказмом.
— Пытаюсь вспомнить, как я тебя ещё не оскорбляла. И, мля, не получается.
Он крепче меня перехватил и я с удивлением поняла, что мы вышли из камеры. Я озиралась по сторонам насколько позволяло моё пикантное положение. Мы довольно быстро передвигались по узкому корридору. Встречающиеся люди не обращали на нас никакого внимания. Неужели похожие картины видят часто? Со стороны мы смотрелись колоритно: Лим в плотной серой безрукавке, узких штанах заправленных в высокие до середины лодыжек кожанные сапоги и, по сравнению с его телосложением, мальчишка, босоногий, в слишком широкой закопченной одежде висящий вниз головой с длинными спутанными волосами свисающими практически до пола. Желудок устал напрягаться и я ощутила накатывающую тошноту. Слабо затрепыхалась и забарабанила кулаками по широкой спине. Меня предсказуемо игнорировали.