— Милый…больше не бросай меня…не хочу без тебя…
Только вот совсем чужой голос над ухом зловеще прошелестел:
— Никогда больше тебя не отпущу…
32
Доктор был невероятно добрым. Он очень аккуратно наложил повязку и я не смогла отказать ему в осмотре старых ран и шрамов.
— Рони, скажи, тебя травили морой?
— Было дело, — я скривилась от воспоминаний, мягко отстраняясь и пряча исписанную шрамами руку. — Мы с мужем искали общий язык. Эксперементировали…
— Мужем?
— Док, мой муж, Лимер, — обьясняла ему словно ребёнку, — Меня сюда притащили против воли. Дикий, тварь, меня…вобщем…надругался, — наконец со смущением подобрала подходящее слово.
Док выпучил глаза и, подскочив, принялся метаться по лазарету. Он резко остановился передо мной и неожиданно рухнул на колени, обнимая мои колени.
— Родная, внученька, прости меня… не уберёг…
Я сползла со стула и обняла содрогающееся тело старика. Мы держались друг за друга так крепко, что пальцы задеревенели от напряжения. Боль полосовала череп изнутри.
— Ну чего ты? Ну подумаешь- трагедия. Вот вернёться Лим и подрежет ему…крылья. Или ещё чего-нибудь.
— Бедное дитя, — дед жалобно всхлипнул. — Ты не понимаешь.
Я напряглась.
— Лимер вовсе тебе не муж. Твой муж…
— Неееет, — я закрыла уши, словно ребёнок, понимая что сейчас мой мир расколется на части, — не говори…
— Твой муж Вадим. Здесь его зовут Дикий.
— Ммммм, — от боли, раздирающей голову, на меня накатила тошнота и пустой желудок сдавили спазмы. Среди калейдоскопа лиц и имён пролетевших в моём сознании не было единственного родного лица.
— Просто я его ещё не вспомнила…
— Девочка моя, вспоминаешь не ты. Вспоминаем мы.
Я оцепенела от страшной правды. Лимер не мог вспомнить. Потому, что вспоминать было некого. Мы были чужими. Злобно выругавшись и развернувшись, я увидела, что в комнате мы уже не одни. Четверо законников стояли у стены и хмурый Дикий красовался огромным синяком на половину лица. Я невольно мстительно улыбнулась.
— Сеня, ты мой герой.
— Я не один, — брат фыркнул и подошел ко мне, обнимая напряжённые плечи.
— Мне плевать, что там ты мой муж, — процедила я и плюнула на пол между нами. — И мне всё равно, что я не помню Лима. Он мой мужчина. Я его выбрала.
— Выбрала! — проревел Вадим. — Да он тебя травил морой!
— Не твоё дело!
— Моё!
— Не здесь! Здесь я решаю! И я решила!
— Ты сама ушла?
Я замешкалась и это не осталось незамечанным.
— Он выкрал тебя, — Вадим развёл руками, — Мы соеденились и нам было чертовски хорошо. Милая, мне не нужна была мора, чтобы затащить тебя в постель…
— Вчера бы она не помешала, — я выставила обожженые ладони перед собой и насладилась выражению боли в серебрнных глазах, — Тогда бы тебе не пришлось делать мне больно.
Тут догадка поразила меня.
— Ты думал, что я под морой! В борделе все шлюхи под ней. Но ты не мог не понять, когда я сопротивлялась. Может, — я сглотнула, — ты тоже был под воздействием?
— Нет, — почти прорычал Крыс, — Мы все приняли в своё время антидот. Так что оправдать нашего начальника особо нечем. Кроме того, что он с ума без тебя сходил. И нас сводил. Деточка…
— Не начинай, Саш, — я застыла неверяще глядя на Крыса и видя друга Вадима и Сеньки с которым мы часто ездили на шашлыки.
Я присела на лавку, ощущая себя разбитой.
— Я должна отыскать Лима.
— Зачем?
— Он. Мой. Мужчина.
Вадим шарахнул кулаком по двери и, оттолкнув повисшего на нём Крыса, подскочил ко мне.
— Ты моя! Я твой мужчина! Твой муж!
Сразмаху я хлестнула его по лицу и зашипела от боли. Из разорванных волдырей сочилась лимфа. Я отошла подальше от замершего мужчины и злобно ухмыльнулась.
— Развод ещё никто не отменял!
— Ты не сможешь забрать Лима с собой. Он безымянный, — подал голос Седой и я заметила свежие рассечённые костяшки на его пальцах. Он бил Дикого. Значит свой.
— Я должна найти его и точка. Вы не понимаете, — я обвела всех усталым взглядом и слабо улыбнулась. — Я не предам его.
— Нашей девочке нужен отдых, — Док потёр переносицу и махнул рукой, выгоняя всех из лазарета. — Все вопросы решим потом.
— Дед? — я забралась в кровать и зарылась в одеяло.
— Ммм?
— А почему ты со мной не споришь?
Ответа я не дождалась. Только едва различимый тяжёлый вздох сотряс воздух. Вынырнув из текстильного укрытия, я увидела лишь спину Дока в проёме двери. Он вышел в коридор и вступил в спор с ожидающими его там мужчинами. Несмотря на моё неуёмное любопытство и тотальное недоверие я не смогла преодолеть собственную слабость и, откинувшись на подушку, смежила веки.