— Ронька, ну чего ты дуришь? Он твой муж и перегнул палку, конечно. Но ты ведь можешь его простить, — Сеня нахмурился, подбирая слова. — Не драматизируй…
Взвыв словно баньши я подхватила рваную одежду и швырнула ему в лицо.
— Как часто мне нужно прощать его? Каждый раз, когда он будет доказывать что он сильнее? Скажи где был мой конвой когда он здесь меня с грязью мешал?
— Сестрёнка, он попросил дать ему успокоить тебя, извиниться…
— Считай он выбрал неудачный способ. Не смей мне говорить, что его можно понять. Он мне не хозяин. И передай остальным: не подпускайте этого выродка ко мне и помогите найти Лима. Пока с ним не поговорю, я никуда никого не выведу. Поверь, я не сбегу, если ко мне перестанут относиться как к блаженной и закрывать как преступника.
— Это для твоего блага…
Я влепила брату крепкую оплеуху и вперила в него злобный взгляд.
— Не смей даже думать, что ты знаешь, что для меня лучше, — от моего шипения Семка побледнел, — Я не рабыня и не мясо. Отойди…
Грубо толкнув его плечом, я подхватила широкий плащ, прошла к двери и, распахнув её, не удивилась обнаружив на пороге Крыса. По плотно сжатым губам и скрещенным на груди рукам я поняла, что мужчина зол, но инстинкт самосохранения оставил меня окончательно, когда я потянулась к рукояти ножа на его поясе. Он отшатнулся и удивленно выгнул бровь.
— Тогда пошли со мной, — хмуро бросила я, обходя его и шагая по коридору.
Удивительно, но меня никто не остановил. Я набросила капюшон, прикрывая лицо и, легко ориентируясь, направилась к выходу с люком в потолке. Никто не препятствовал мне и почему-то это злило меня особенно. Оказвшись на месте, я неторопливо протянула ладонь вставшему за моей спиной Крысу.
— Ключ.
— Сам.
Он взобрася по лестнице, отпер замок и выскользнул наружу. Следуя за ним, я, даже не оглядываясь, ощущала горящий злобой взгляд, сверлящий меня со спины. Но я забыла об этом, оказавшись в облаке сырого тумана. Набиваясь в нос аромат трав и волглой земли заставил громко чихнуть и горько засмеяться.
— Ты как? — напряженно застыл лысый в двух шагах от меня.
— Мора цветёт, — я склонила голову к плечу и искренне забалялась выражению беспокойства на его лице, — Не беспокойся, на меня действительно не влияет.
По тонким губам скользнула едва заметная улыбка. И я судорожно выдохнула, пропуская сквозь себя поток боли. Мир окрасился багрянцем и покачнулся. Щёку захолодила росистая трава и я выставила руку перед собой.
— Не подходи, — испуганное сердце выламывало рёбра и воздух с шумом врывался в горящие лёгкие, — Не. Подходи.
Крыс опустился на колени и не пытался приблизиться. Взгляд исказился ужасом, поражая искреностью и болью.
— Вера, что происходит? Позволь…
— Нет!
Тяжело опираясь на раскуроченные ладони, я приподнялась. Смахнув непрошенные слёзы, я посмотрела на своего… убийцу. Саша сидел на пятках и стискивал кулаки. Перед глазами вновь мелькнули кадры, словно из старого фильма. Он стряхивает с пальцев кровь, мою кровь, и осматривает моё изломанное насилием тело. Вглядывается в зрачки, нащупывает пульс на шее, подносит ладонь к моим губам, устанавливая наличие дыхания. Флегматично, профессионально, безэмоционально. Морщится, с овращением отшатывается, обнаружив, что я ещё жива. Сплевывает на пол, сцеживая немного отборного мата, вытаскивает телефон. Набрав номер, смотрит на меня пристально, испытующе. Я пытаюсь отползти. Не надеясь спастись, но пытаясь сдохнуть подальше от этого холодного человека с волчьими глазами. Он, играючи, останавливает меня, всего лишь наступив на сломанное бедро. Уже не слышу, что он говорит в трубку металлическим голосом. Веки, слишком тяжёлые не желают подниматься и я закрываю глаза. Так легче. Так спокойнее. Так проще. Моё распластанное в неестественной позе тело сверху выглядит странно чужим и невероятно жалким. Уде не страшно. Горько.
Что-то резко дёрнуло меня вверх.
— Вера, ну обьясни мне наконец, что с тобой?
Я вскинула голову и, тихо всхлипнув, позволила Саше прижать меня к груди. Рядом больше никого не было. А сейчас мне нужно было ощутить тепло живого человека. И плевать, что он убил меня ТАМ. Там я мужа любила. И Лима не знала. Всё спуталось в моей голове и мир сошёл с ума. Только руки, держащие меня, были бережны и губы у виска шептали что-то утешающее. И этого мне было достаточно. Сейчас.
34
Моя голова лежала у Саши на коленях. Он задумчиво перебирал мои растрепавшиеся волосы и слушал.