— Заодно благословишь. А то вдруг без твоего одобрения оргазмы были не те…
Стол был отброшен в сторону и между нами встали все присутствующие.
— Я убью его! — ревел он, пытаясь добраться до меня.
Я метнулась у самой стены и неожиданно для всех оказалась за его спиной. Меня то никто не удерживал. Дик развернулся и я подскочила, уткнувшись в его ключицы лицом.
— Перестань, — забормотала я так, чтобы слышал только он, — перестань мне мстить. Я не могу заставить себя вспомнить тебя. Не могу забыть его. Дай мне последний раз его увидеть. Я проведу вас всех. Я… Без него. Ты же знаешь. Он безымянный. Не заставляй меня сбегать и прятаться. Я смогу.
Я подняла взгляд, встречаясь с серыми глазами. Красивое лицо, искаженное болью и ненавистью, не давало мне ответа и я двинула кулаком ему в грудь, вскирикнув:
— Мне нужно умолять тебя?! — я рухнула как подкошенная на колени обхватывая его лодыжки и со злобой продолжила. — Ты этого хочешь? Сделаю!
Трясущимися пальцами я вцепилась в ремень на его штанах, пытаясь его расстегнуть и он ошарашенный отшатнулся.
— Ты же этого хочешь. Давай! Я буду послушной, сопротивляться не стану! — я истерично хохотнула и вскочила на ноги, — Ну что же тебе нужно?
Вадим смотрел на меня, словно видя впервые.
— Без тебя мне никто не решается помочь. Но кроме вас, — я обвела всех рукой, — найдутся провожатые.
— Чем расплачиваться с ними будешь? — процедил мой супруг.
— Обьедками Лима. Так ты теперь это называешь? — я села на стул и глухо процедила, — Не поможете мне- можете забыть про выход. Это моё последнее слово. Не хотите по хорошему. Не надо. Я найду Храма. Он…
Договорить мне не дали. В следующую секунду меня впечатало в стену высоко над полом. Я клацнула зубами прокусив язык. Моё лицо было на одном уровне с лицом Дикого. Он прохрипел, вжимая меня в стену на каждой фразе:
— Я помогу тебе. И мы уйдём. С тобой. Вместе.
Когда он выпустил меня, я осела на пол грудой дрожащий мышц, обхватила себя руками, но не плакала. Просто судорожно вдыхала и подвывая выдыхала. Кто-то пытался меня поднять на ноги. Я отмахнулась и медленно поднялась сама. Размахнувшись, врезала себе по щеке. Помогло. Истерика отступила. Прояснившимся взглядом окинула застывших в шоке законников и бледного Дока.
— Могла бы попросить я бы сам тебе… — решился пошутить Рыжий.
— Тронешь- убью, не посмотрю что ты мой брат, — обречённый мёртвый голос даже меня на секунду испугал. — Хватит с меня чужих кулаков. Били, убили… Хватит.
Я запахнула разорванную на груди тунику и отряхнула запыленные штаны. Взяла у Седого протянутый плащ и неожиданно зависла.
— Ты надеюсь не мой отец? — конечно он не мог им быть- слишком молод, старше меня лет на восемь не больше, просто мне хотелось стереть остутствующее выражение его лица.
— А почему "надеюсь”?
— На представляю, чтобы мой отец позволил моему насильнику дышать, — я сплюнула на пол с удивлением заметив кровь во рту, — Вы все здесь мне по-своему родные, но почему то единстенный, кто поставил бы его сейчас на место, мне похоже никто. И он единственный с кем я хочу отсюда уйти.
Меня не остановили. Да, кто-то двигался следом, пока я не достигла лазаретм, но в камеру я зашла одна. Добралась до кровати и, сунув под подушку нож, я забылась поверхностным сном. Док вошёл и, неловко потоптавшись рядом, тихо вздохнул и пристроился на кушетке.
35
Собирать мне было нечего. Я искупалась. Заплела чуть влажные волосы в простую косу. По привычке стянула грудь широкой полосой ткани. И натягивая штаны, споткнулась зацепившись за внимательный серебрянный взгляд.
— Ах…
Я даже не заметила как он вошел в купальню. Вадим стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Лихорадочно затянула тясёмки на поясе, я вскинула голову, демонстрируя уверенность, которой не было.
— Что то нужно? — подрагивающими руками, я упёрлась в свои бёдра и от хриплого смешка намертво вцепилась в собственную кожу.
Дикий тоскливо улыбнулся и, легко оттолкнувшись от стены, шагнул ко мне. Собрав волю в кулак, я не сдвинулась с места. Он сделал вид, что не видит моего напряжения и кончиками пальцев прочертил дорожку от мочки уха, по шее, через ключицу в ложбинку на груди, зацепил за ткань служащую мне заменой белья и потянул на себя. Я заглянула в его глаза и упёрлась в широкие плечи ладонями. Не смея заговорить, я лишь мотнула головой в отрицательном жесте.
— Скажи мне, детка, ты долго сопротивлялась ему или сразу дала всё чего он хотел?