— Привет, — склонив голову к плечу, я широко ощерилась, надеясь, что это сойдёт за улыбку. — Спасибо, что не дал упасть.
Он хмыкнул, явно не ожидая от меня инициативы.
— Может отпустишь, а то мне больно, — обычно моё жалобное поскуливание всегда срабатывало и я напряглась под его оценивающим взглядом. — Меня там ждут…
— Подождут, — припечатал он и склонил голову, зеркально повторив моё движение. — Это срабатывает?
— Что?
— Игра в глупую слабую сучку.
Я перестала делать вид, что улыбаюсь.
— Так лучше, — одобрительно оскалился лысый, приблизив лицо вплотную к моему, — Послушай мой совет…
— Бесплатный? — не удержалась я от дерзости.
— Может я и возьму плату, — от многозначительности в его голосе я похолодела, — Не играй со мной детка. Я знаю где ты живёшь. И, в отличии от Вадима, не страдаю сантиментами в твой адрес.
— Он тебя подослал?
— Это моя инициатива…
— Можешь хвалиться маме, тем как умеешь пугать девушек в подьезде изподтишка, — не могла остановиться я. — Ты ещё ударь меня для солидности. Будет чем гордиться…
Он выругался и закрыл глаза, словно сдерживаясь от того, чтобы действительно меня не ударить. Я поёжилась и снова подала голос.
— Так что там с советом?
— Блииин, — глаза лысого распахнулись и выражение изумления на его лице сделало его почти милым, — Ты неподражаема!
— Очень надеюсь, что это комлимент.
— Надейся, — усмехнулся он и понизил голос, — Ты правда занятная девочка, но это тебя не спасёт. Мой совет: не зли Вадима. Ты не понимаешь, доведёшь его и он не пощадит. Просто…
— Будь его подстилкой дальше. Ты это хотел сказать?
— Что-то вроде.
От ярости и бессилия я зарычала. Вышло странно и неожиданно. Лысый на секунду ослабил руки и качнулся от меня. Я не могла не воспользоваться этим. В ограниченном промежутке, между лестницами у меня было преимущество. Лысый успел удивиться, когда я вмазала рёбрами ладоней в основание его шеи. Нескольких резких отточенных движений, удивительно грамотная, но вялая защита и мужчина падает на колени. Добить его я не решаюсь, боясь, что он подловит меня на этом мелочном поступке, а отбиться по-честному от него у меня вряд ли получится. Я уже почти спустилась на пролёт вниз, когда услышала его хриплый голос:
— Не дури…И мужика пожалей!
Не разбираясь о ком он говорит, я скатилась по лестнице и вывалилась из подьезда. Видок у меня был чумовой. Таксист поглядывая в зеркало заднего вида, пошленько лыбился и намекал на возможность расплатиться натурой. Я рассмотрела себя в отражении зеркально тонированного окна и ахнула: горящее лицо, приоткрытые губы, вздымающаяся грудь с расстёгнутыми чуть ли не до живота пуговицами, растрёпанные волосы и безумные глаза. Приведя себя в порядок и грубовато прикрикнув на водителя, я достала мобильник и наткнулась на сообщения от жениха: " Надо поговорить. Увидимся?"
— Рано мне умирать. Есть у нас ещё дома дела, — пробормотала я, набирая номер Максима.
Он легко согласился встретится у него и не удивился просьбе провести меня в дом через чёрный ход. Через полчаса манёвров по тенистой местности и я, схваченная за руку, была втянута в подъезд.
— Консьержка выторговала у меня коньяк за ключ от этой двери.
— Пойдём, отберём, — мрачно шмыгнув носом, предложила я, но поддержки не нашла.
Уже в квартире, скинув обувь, я подошла к виденному ранее бару и откупорила бытылку вермута. Хозяин приподнял бровь, но промолчал и подставил бокал. Когда вино было налито, а мой внешний вид подвергнут тщательному анализу Максим заявил:
— Можешь пожить в моём доме за городом.
— Это зачем? — искренне изумилась я.
— Ты сегодня с кем в войну играла?
— Боюсь мы не играли, — скуксилась я, натурально всхлипнув, но опомнилась, что вряд ли этот спектакль уместен и криво улыбнулась, пожав плечами. — Некто, пожелавший остаться неизвестным, настаивал на том, чтобы я не злила Вадима, во избежании некой страшной кары. Но самое мерзкое, что я ни секунды не сомеваюсь, что парень верит в то, что говорит. А это значит, что…
— Ничего не значит, — отрезал Макс, доставая стакан и наполня его тёмным янтарным напитком, — Но пока я не выясню, кто твой Вадим и чего от него ждать, ты побудешь в безопасном месте.
— Тебе то это зачем?
— Не знаю, — он устало потёр переносицу и грустно улыбнулся, — Но ты мне не безразлична, что бы это не значило.
— Не мешало бы выяснить что, — проворчала я, кутаясь в найденный на кресле плед.