— Порезалась? Где? — уверенными движениями развернул руку, — Где?
— Нет, — промямлила я, понимая, что выгляжу глупо. — Привиделось…
— Судя по крику что-то злобное и огромное. Да?
— Что ты собираешься делать? — я сменила тему к неудовольствию Макса. — У тебя же есть план?
Так было проще: думать о чём-то ещё и не бояться…
45
Домик был крохотный, в две комнаты: спальня и кухонька. Разве открытая веранда компенсировала тесноту. Обстановка однако была вполне уютная и техника современная. Всё было, похоже, выбранно из личных предпочтений хозяина. По- мужски обстоятельно и функционально. Мне понравилось. Даже удобства на улице в виде старорусского коробковидного сооружения и похожего на него с виду, но с баком наверху, душа, умиляли соответствием остальному облику домовладения. Участок ожидаемо был не более шести соток, засажанный невысокими деревцами, предположительно яблонями. Густая трава под ними радовала глаз и босые ступни.
Приготовив свежий апельсиновый сок я забралась в шезлонг и нежилась в узорчатой тени старой липы. Звенели птичьи голоса, где-то негоромко лаяла собака, позади дома вдали раздавался чуть слышный гул пригородного вокзала. По другую сторону раскидывалось знакомое мне кладбище и торжественная тишина в округе обеспечивалась именно этим соседством. Дом здесь был единственным. Раньше это была сторожка и когда должность смотрителя упразднили, участок выкупил отец Максима. Он ценил уединенность и часто наезжал сюда. Когда он перешёл к Максу пришлось отремонтировать провалившуюся крышу, починить ограду, заменить оконные рамы, поднять завалившуюся веранду. Обновлённый дом стал надёжным пристанищем, о котором почти никто не знал и здесь его хозяин находил возможность спрятаться. А в моём случае спрятать.
За вещами возвращаться мне не позволил Макс. К счастью у меня с собой была карта и я смогла купить себе новую одежду, на что мой новый друг долго обижался, абсолютно не принимая мою позицию независимости. Родителям я позвонила, сообщив, что отправляюсь в отпуск по горящей путёвке. Мама осторожно поинтересовалась, почему еду без Вадима и я сказала, что всё сложно. Отец, узнав, что я уезжаю, пожелал хорошо отдохнуть и только. Надо отдать должное моим родным. Они никогда не вмешиваются в мою жизнь и не пытатся мною управлять. Потягивая из щербатой кружки сок, я призналась себе, что от меня никто не требовал тех жертв, на которые я пошла в отношениях с Вадимом, более того если бы родные знали, как они меня тяготят, то сделали всё, чтобы освободить меня от общества жениха несмотря на финансовые потери, которые безусловно бы за этим последовали.
Хлопок дверцы автомобиля вывел меня из задумчивости. Я испуганно вскинулась, запутавшись в складках шезлонга, неловко свалилась на траву и, поднимаясь, снова упала на колени, уткнувшись носом в босую ступню сорок какого-то там размера. К ступням прилагалось знакомое тело с очаровательной улыбкой.
— Ну, наконец ты осознала мою неотразимость и встречаешь меня подобающе.
Я возмущенно фыркнула, поднимаясь на ноги и стряхивая траву прилипшую к мягкому трикотажу шорт. Горячие пальцы скользнули по вороту футболки слегка касаясь кожи, задержавшись у линии декольте и триумфально продемонстрировали тонкую травинку, которую он тут же поместил между своих зубов. Почему-то проделанное им заставило меня густо покраснеть и забыть претензии, которые так хотелось озвучить.