Глава 37
Юлия
— Галюсь, у меня к тебе секретное дело на миллион, — улыбаюсь подруге.
— Ну-у-у, если на миллион, — она мне заговорщически подмигивает. — Выкладывай. Помогу чем смогу.
Я лезу в сумочку и передаю ей упаковку с таблетками.
— Что это? — Галя крутит её в руках.
— Надо сделать в нашей лаборатории анализ. Простейший. У меня есть сомнения по поводу подлинности таблеток.
— Ого! Решила аптеку засудить? Юльчик, ты беременна? От Громова, да? — буквально засыпет меня вопросами подруга.
— Нет, — морщусь. — Эту упаковку как раз Влад мне купил.
— Да ты что?! — глаза Гали начинают лезть из орбит.
— Только чтобы ни одна живая душа не знала, — прикладываю палец к губам.
— Юлька, я — могила, — заверяет меня подруга, пряча упаковку в карман халата. — Прямо сейчас к нашим лаборантам сбегаю. С тебя тортик.
— Конечно, — улыбаюсь, помня, как Жорик любит сладкое.
А потом мы едем к Гале домой. Я всё-таки решила заночевать у неё. Слишком долго мы не виделись и хотелось наобщаться вдосталь. Да и не могла я при всех детали наших с Громовым отношений рассказать, а поделиться хотелось. Накипело, наболело.
Влад, как почувствовал, что о нём думаю. В сумочке раздался требовательный сигнал телефона.
— Слушаю, — отвечаю со вздохом.
— Малыш, ты где?
И главное, интонация такая ласковая-ласковая. Другая бы точно прониклась и поверила, что это забота, а не тотальный контроль.
— У подруги. Решила у Гали с ночёвкой остаться.
Буквально ощущаю потрескивание от напрягшегося Громова.
— Зачем? У нас завтра рейс, вдруг ты не успеешь.
— Возьму такси в крайнем случае. Мы с ней не виделись несколько месяцев. И почему я должна перед тобой отчитываться? Ты мне муж? — вспыхиваю, словно спичка, едва удерживаясь от того, чтобы не послать Влада на три весёлых буквы. Отрезвляет воспоминание о контракте.
— С удовольствием стал бы по первому твоему слову.
Прикусываю язык, сетуя на свои опрометчивые слова.
— Я за тобой приеду, — Громов игнорирует мою заминку, хотя, естественно, её заметил.
— Я сказала, что переночую у Гали. Ты меня силком будешь из её квартиры вытаскивать?
На заднем плане слышится треск. Такое поведение мужчины напрягает. Главное, не сдаться, а отстаивать свои границы до конца, иначе он совершенно меня подавит, превратив в безвольную тень самого себя.
— Приеду утром. Мы успеем на самолёт.
Сбрасываю вызов и ловлю на себе задумчивый взгляд подруги.
— Не клеятся у вас отношения, да?
Мы как раз подошли к её подъезду. Только скупо кивнула.
— Чего так?
— Да не знаю. Много причин. Мне даже к психологу пришлось пойти, — признаюсь.
— Всё настолько плохо?
— Галь, у меня предраковое состояние. Три недели назад грудь резали.
— И ты мне не сказала?! — начинает негодовать подруга.
— Я старалась никого не волновать лишний раз.
— Ну и дура! Юлька, да как можно всё в себе держать?!
Вздыхаю. Проблема в том, что я с детства к этому привыкла. Родители развелись, когда мне было семь лет, и я видела, как маме тяжело, понимала всё. С того времени и начала все проблемы втихую перемалывать, чтобы не добавлять маме переживаний.
— Так, проходи на кухню. Я сейчас чай организую, а ты мне всё подробно расскажешь.
И я рассказала. Всё до мельчайших подробностей. Рыдала и говорила-говорила-говорила, не в силах остановить словесный поток. Даже про позор с лисьим хвостом рассказала.
Галя всё слушала с хмурым видом, не произнеся ни слова.
— Пиз*ец, подруга, — выдаёт она коротко и ёмко после моей исповеди. — Угораздило же тебя вляпаться в этого Громова.
— Так ты не считаешь его подарком небес? — улыбаюсь, растирая слёзы по лицу.
— Да на*уя нужны такие подарочки, которые так женщину унижают?! — восклицает Галя, ударяя кулаком по столу.
— Но я тогда его обидела. Сильно. Он мне душу открыл, а я попыталась его задеть. Галь, я тогда специально это сделала.
— А он что, малое дитё или баба-истеричка, чтобы в обиженку играть и на любимой женщине отыгрываться? — резонно замечает подруга, а мне на душе сразу легче становится. Ведь я, действительно, до сих пор себя винила за тот поступок. — Да, ты неправа была, но попросила ведь прощения. А он что? Ужас! Нет, ну игра была пикантной, признаю, — Галя поиграла бровями. — Но он же тебя силком заставил в ней участвовать — вот где мерзость. Да это прямое насилие, Юль!
Вздыхаю, отпивая горячий, душистый чай.
— А дальше-то, что думаешь делать?