Глава 6
Юлия
Громов вызывает у меня какой-то глубинный страх. Подсознание кричит, что от этого человека лучше держаться как можно дальше. Он галантен, обходителен и всеми силами стремится доказать, что все поступки с его стороны — всего лишь благодарность. Но я почему-то не верю.
Что-то мне подсказывает, что у этого человека есть скрытые мотивы, только понять не могу какие. Зачем я Громову? Обычная, ничем не выделяющаяся женщина с мужем и ребёнком. Миллионерам разве такие нравятся? Не думаю. Тогда, что ему от меня надо?
Открываю меню дорогущего ресторана и стараюсь не ёрзать на стуле от ощущения неловкости. Я одета совершенно не к месту. Скромно и бедно. Эти стены привыкли принимать других посетителей — таких как Владислав. Цены в меню меня ещё больше нервируют. Одно блюдо по стоимости вытягивает на четверть моей заработной платы.
— Я буду кофе и пирожное, — наконец решаюсь.
— Юлия, вы меня обижаете. Я привёл вас сюда не для того, чтобы оставить голодной.
— Я больше ничего не хочу, — отвечаю упрямо.
Громов подзывает официанта и заказывает две утиные грудки под каким-то соусом и салат.
— Десерт будет позже, — улыбается, но я не отвечаю ему взаимностью. Меня его настойчивость всё больше нервирует. — Юлия, а расскажите немного о себе. Как-то неловко сидеть в тишине, не находите?
— Я вообще чувствую себя не в своей тарелке. Молчание не усугубит ситуацию, — говорю сухо.
— Отчего же?
— Оттого, что… а, впрочем, неважно, — отмахиваюсь. Не хочу объяснять очевидные вещи.
— Не привыкли к таким заведениям? — проявляет прозорливость Громов.
— Совершенно. Я не вашего поля ягода.
— А вы знаете к каким полям я тяготею? — в голосе мужчины появляются весёлые нотки. Он со мной играет и это начинает бесить.
— Догадываюсь. Точно не к таким, где произрастают подобные мне растения. Ваш круг должен кричать о статусности. Лощёные барышни в дорогих платьях и украшениях. Пустые куклы или хитрые стервы, но точно не простушки вроде меня.
— Вы себя недооцениваете, — Громов отпивает воды, и даже это у него выходит элегантно.
— Отнюдь. Просто эта ценность немного разная. Скажем, всё равно что сравнивать кислое и мягкое.
Громов издаёт смешок.
— Одно я вижу точно — вы очень умная девушка и умеете вести беседы. Люблю острых на язык женщин. С ними не бывает скучно.
— Спасибо за комплимент, но думаю, сегодня единственный день, когда вы можете насладиться остротой моего языка, — кошусь на официанта, который выставляет перед нами блюда.
Теперь Громов совсем не сдерживается. Его смех мягко разносится по залу.
— Очень жаль, — вздыхает он. — Но вы так и не рассказали мне о себе.
— У меня сложилось впечатление, что вы знаете всё о моей жизни. Чем я могу вас удивить?
— Не знаю, — даже не пробует отпираться мужчина. — Мне интересно, что вам нравится в жизни. Не может же быть, что она ограничивается только домом и работой.
— Отчего же? Это было бы слишком уныло?
Громов пожимает плечами.
— Это было бы слишком похоже на меня, а вы не такая, — ошарашивает он меня своим ответом.
— Я люблю тихую осень и родительскую дачу. Иногда приезжаю туда в одиночестве и сижу у камина или брожу по кромке леса, собирая грибы, — прикидываю, что для миллионера такие занятия должны быть скучны.
— А я не люблю одиночество, — задумчиво говорит он. — Какая в нём прелесть?
— Каждому своё. И я не говорила, что люблю одиночество. Мне нравится иногда уехать из суеты большого города, отрешиться от проблем и просто побыть наедине с собой.
— Я бы тоже хотел попробовать. Пригласите к себе на дачу? — задаёт мужчина очень странный вопрос. Он шутит?
— Нет, — отвечаю прямо. — Это совершенно неуместно, да и в чём тогда смысл уединения?
— Отчего же муж не составляет вам компанию? Или вы специально не берёте его? Хотите отдохнуть?
— Вы лезете не в своё дело, — сержусь.
— Просто хочу понять. У меня совершенно иной уклад жизни.
— Вот именно, — отрезаю сухо, показывая, что разговор окончен.
— Десерт? — улыбается мужчина, видя, что я уже без аппетита ковыряюсь в салате.
Пожимаю плечами.
— Официант, принесите самое вкусное пирожное для моей спутницы, а мне крепкий кофе. А вы, Юлия, какой напиток предпочитаете?
— Чай. Зелёный и без сахара, — отвечаю, но делаю это назло. Всегда любила какао, но сейчас захотелось подчеркнуть, что мы с Громовым разнимся даже в таких мелочах.