Дорога вышла долгой, но уже к вечеру я был на месте. Чита Лебедевых уже встречала меня на пороге, когда машина остановилась у крыльца большого особняка. Вышел на улицу и сморщился от омерзения, разглядывая множество окон и просторный двор. Никогда не понимал эту любовь к большим домам. Шум, грязь, куча затрат на коммуналку и персонал и слишком много свободного места.
— Грешник? — удивился Олежа, кутаясь в тёплый халат, как и его жена. — Что-то с Риной?
Поморщился, вспоминая что и словом не обмолвился про операцию, но поднимать эту тему не стал. Здоровье Марины, как и всё связанное с ней, теперь полностью моя забота лишь потому, что они вовремя не спохватились и не поставили девушку на очередь по пересадке. Они обязаны были это сделать как только появились осложнения, но в амбулаторной карте чисто.
— С ней всё в порядке. Есть разговор другого характера.
Я указал на дом, и чита Лебедевых покорно проследовала следом. Я не был уверен в своей правоте по поводу их причастности к похищению Марины, но выяснить нужно. Сейчас девушка в полной безопасности — я усилил охрану с того раза, потому что буквально сорвало планку от одного вида гипса. Однако надолго оставлять не хотел. Нужно рассчитать новую дозировку N-13 и начинать вводить после того, как полностью убежусь в работе нового органа. Шанс отторжения всё ещё велик, и если оно случится, мне никакая медицина не поможет, а в чудеса я не верю.
Когда мы устроились в кабинете Олега, я уставился на довольно большого медведя, вспоминая слова Котёнка. Её отец убил его где-то в тайге, но чучело действительно выглядело ужасно. Шерсть клочками и торчит во все стороны, оголяя местами выделенную кожу, а на левой лапе отсутствует пара когтей.
— Вы хотели поговорить, — напомнил Олег, подавая мне стакан чего-то коричневого.
— Да. Я хочу знать при каких условиях была похищена Марина.
Мать с отцом переглянулись, и я понял в кого такая правдивая у них дочь. Евгения попыталась состряпать каменную мину, но резкие черты лица таки исказились чувством вины.
— Зачем вам это знать?
Ах да. Я же для них до сих пор всего лишь Грешник, владелец сети клубов с самыми разными вкусами и развлечениями.
— Выяснились некоторые обстоятельства, которые вызывают вопросы. Их нужно прояснить.
Лебедевы снова переглянулись, но уже как родители которые желали ясности. Нет, не могут родители с такой надеждой и испугом за судьбу дочери, безжалостно продать своего ребёнка. Но что я понимаю в родственны узах? Ни-че-го.
— Ведётся расследование?
Надежда в голосе Жени резанула слух, снова сбивая меня с настроя. Я не знал как должны реагировать родители, что должны говорить, как себя вести, поэтому хватался за всё подряд. Мимика, движения, тон, — всё это скажет мне больше, чем их слова, и пока что я не видел за что ухватиться.
— Да. И мне нужны подробности.
Женщина закивала, вцепившись в стакан с газировкой.
— Хорошо. Это хорошо. Мы поссорились в тот день. Я настаивала на продолжении её участия в постановке, но дочь больше не хотела заниматься балетом. Господи! — она подняла взгляд голубых глаз к потолку, пытаясь побороть слёзы, а я чуть не зевнул. Не, ну, может быть, она действительно переживала, но понимание что передо мной хорошая актриса, хоть и балетная, тоже не приносило ей плюсов. — Чтобы провалился этот балет! Я должна была её слушать, но думала, что это подростковое бунтарство! Что скоро оно пройдёт, и Рина одумается, но когда я вечером заглянула в комнату, то в доме её уже не было. Словно испарилась!
— Она часто сбегала из дома?
Женщина тут же замотала головой.
— Никогда! Она не ходила на вечеринки, не посещала клубы, друзей-то толком не имела, и я даже понятия не имею откуда взялись те… сатанисты!
— Сатанисты?
— Да! — воскликнула женщина, но муж её перебил.
— Обычная шпана. В наше время такими были эмо. Чёрные одежды, чёрная косметика. Просто, сами понимаете, наша дочь и эмо, — это слишком разные интересы и взгляды.
— Вы разговаривали с ними хоть раз?
Беседу с родителями Марины в таком ключе, я узнал обычную историю взбунтовавшейся дочери, которая вдруг поняла чему хочет посвятить свою жизнь, но ослиное упрямство матери усугубило ситуацию. Видимо, таким образом девушка решила напугать их, но если она сбежала из дома на вечеринку в первый раз, то это как минимум странно. Оба супруга как один утверждают что их дочь всегда была занята и на друзей просто не оставалось времени, но к кому-то она же сбежала.
Взяв у них имена тех подростков, что проводили бунтарское мероприятие, я отправился к следователю, который занимался делом. Мы уже встречались однажды и капитан показался мне тогда вполне адекватным и хорошим следаком. Он отлично покопался во всём грязном белье, но следы Марины оборвались как раз на той пирушке малолетних ублюдков. Кто-то купил им выпивку, но Марина пришла позже всех. Когда же пьяные парни начали к ней приставать, девушка покинула их общество, но дальше полный голяк. Ни видео с камер, ни следов шин, ни отпечатков посторонних людей, и конечно же, я предложил заподозрить кого-нибудь из самой молодежи. Следак уверил что проверил каждого, но я всё-таки запросил весь материал на это дело, которые получил сразу. А кто в своём уме откажет главе спецподразделения с соответствующими ордерами? Только идиот.