— Не твоё дело.
Я вздрогнула от этого ответа и насупилась.
— Грубиян.
От моей наглости в шоке был не только он. Поняв, что только что ляпнула, прижалась к стене, страшась его реакции. Что он сделает? Наорёт? Ударит? Но он лишь снова продолжил возиться с едой, отойдя к тумбам и даже не взглянув на меня. Я осторожно подошла к островку, пододвинула ближе к себе барный стул и села, не спуская с него глаз. Меня до сих пор колбасило после разговора с отцом, но обдумать это я решила наедине с собой.
— Вы правда сможете защитить меня и моих родителей?
— Да.
— И мне нечего бояться?
Он тяжело вздохнул, закрывая микроволновку и опустил голову. Да что с ним не так? Такое ощущение, что он выдавливает из себя ответы.
— Да, тебе нечего бояться.
Прозвучало немного раздражённо, словно я надоела ему со своими вопросами, хотя, по-моему, так оно и было. Но прежде чем я открыла рот для нового, он повернулся ко мне, заставляя меня внутренне сжаться.
— Послушай, я понимаю, тебе страшно и тому подобное, но, пожалуйста, закрой рот. Твоя болтовня уже поперёк горла стоит.
Но я ведь задала всего пару вопросов! Сузив глаза, я скрестила руки под грудью и посмотрела в сторону. Хамло! И ему ещё кто-то готовит! У этой женщины явно розовые очки на носу! Отвратительный тип!
— Вашей матери должно быть стыдно за такого невоспитанного сына! — пробормотала я себе под нос, но меня услышали.
В одно мгновение он оказался рядом и до боли сжал моё лицо в пальцах, заставляя смотреть на него. В зелёных глазах сплошной холод и злость… Так, подождите-ка! Зелёных? Вчера они были чёрными!
— Моя мать была шлюхой и сдохла от передоза в наркопритоне. Так что делай выводы сама и молча. Я не собираюсь выслушивать твои нотации и недовольства. Ещё раз откроешь рот, и я его тебе заткну. И поверь, тебе не понравится.
— Простите, — только и смогла вымолвить я, а он нахмурился и вдруг отпустил меня.
По его взгляду я могла в точности сказать, что он обо мне думает, поэтому поспешила объяснить, пока не вызвал дурку:
— Вы помогли, а я… простите. Я виновата.
Он значительно расслабился и снова отвернулся к микроволновке, которая мягко пикнула. Поразительно! Тут даже техника боится нарушить тишину хозяина! Я отвернулась от него, пытаясь переварить услышанное. Интересно, он правду сказал или солгал, чтобы напугать? Что ж, если второе, то у него прекрасно вышло. Мои руки немного подрагивали, а глаза жгло от непролитых слёз. Я не просто испугалась, я была в ужасе. В голове то и дело всплывал образ худенького подростка, который сжимался на грязной кровати и слушал стоны за спиной. Или как сутинёры избивают женщину, а он ничего с этим сделать не может. Одна за одной картинки сменялись в уме, и каждая была страшнее другой. И вроде бы, какое мне до этого дело? Да? Но всё равно возвращаюсь к этим мыслям и вижу Грешника уже иначе. Я видела уже не монстра, которому было по кайфу убивать, а человека, который стал этим монстром, чтобы выжить.
Когда передо мной поставили тарелку с супом, хлеб, нарезки и чай, я осторожно подняла на него взгляд и тихо пробормотала «спасибо». Он не ответил. Да я и не ждала. Больно надо. Ковыряясь в тарелке, так и не поняла почему пытаюсь наладить с ним контакт, но мне казалось это правильным.
Судя по его вещам в этой… «квартире», Грешник здесь живёт, а значит, мы будем часто сталкиваться. Да и не думаю, что меня оставит одну, не рискнёт. Побоится, что выкину какую-нибудь глупость. И верно! Пока я ела, он улёгся на другую сторону кровати и всё время втыкал в телефон, с кем-то переписываясь. Я украдкой поглядывала на него, переваривая в голове слова папы. «Чем быстрее ты назовёшь имена, тем скорее они их поймают и вернут тебя домой». А как же чемодан? В нём уже нет необходимости? И что, если я совру или ошибусь? Для чего им компаньоны Кубрынина я отлично понимала. Эти люди решили устранить какую-то угрозу для себя, и я могла действительно в этом помочь, но что, если я скажу не то имя и пострадает невинный человек? Как бы там ни было, теперь я могла хотя бы не бояться завтрашнего дня. Да, полностью расслабляться глупо, но часть опасности миновала. Оставалось самое сложное и неприятное — вспомнить всё. И именно это было самым ужасным.
Глава 5
Весь день прошёл в стиле «заткнись и не шуми». Грешник редко уходил из комнаты. Два раза он сменил мне повязки на ногах и обработал другие раны, но в полном молчании. Я пыталась не говорить лишний раз, но выходило с трудом. Грудную клетку просто распирало от вопросов, а этот чурбан будто вообще ничего не чувствует! Словно со стенкой разговариваю, а обращается со мной как с домашним животным! Хотя, их хотя бы не затыкают.