— Долго я тут пробуду? — снова не выдержала я, сидя на кровати и смотря на него.
Его близость уже достаточно сильно отпечаталась в голове запахом его парфюма. Что-то резкое и крепкое, но уловить его можно только сидя вот так близко.
— Мне нужны вещи, — снова заговорила я, но опять игнор.
Какой же он мерзкий тип! Я сидела у его ног, обхватив свои колени руками, и всматривалась в лицо мужчины. За весь день оно ни разу не показало хоть какие-то эмоции. Словно статуя! Словно робот какой-то! Тумбочка фигова!
— Вы меня вообще слышите? Мне правда нужны вещи. Зубная щётка, шампунь, одежда… прокладки, в конце концов!
Может, он и вправду глухой, а я тут распинаюсь? Но на словах личной гигиены он всё же поднял на меня глаза. Лучше бы и дальше не смотрел! От его холода мурашки чуть ли не по костям побежали, поднимаясь от плеч и останавливаясь поднятыми волосами на затылке. В такие момент он действительно пугал меня. Эта мрачность во взгляде, лёд и открытая ненависть заставили стушеваться и застыть в ожидании грубости или даже удара, но вместо этого он достал из заднего кармана второй сотовый и бросил его передо мной.
— Закажи.
Снова лишь одно слово, и он опять полностью ушёл в свой телефон, так и не ответив ни на один из моих вопросов. Заказать, значит. Хорошо. Будь по вашему, господин Грешник! Взяла навороченный смартфон, но это не айфон. Я даже марки такой не знаю, наверное, Япония или Турция. Там производили самые лучшие мобильники, и многие модели были недоступны даже самым богатым в Республике. Подружки, повернутые на этом «самом лучшем», часто жаловались, что родители отказываются давать им деньги на такие сотовые.
Разблокировала и фыркнула. Ну конечно. Что ещё может быть у такого как он на заставке? Чёрная картинка с белой полосой вдоль экрана. На главном не было ничего, кроме умной Алисы, календаря и двух программ интернет-магазинов. Увидев дату, погрустнела. Завтра моё день рождение. Восемнадцать лет. Я всегда считала, что день совершеннолетия должен быть особенным. Он должен запомниться на всю жизнь, ведь это единственный День рождения, который даёт тебе право выпорхнуть из гнезда родителей и стать самостоятельным. Ты в праве решать сам куда пойти учиться или же устроиться на работу, и больше никто не посмеет тебе указывать.
Последние пять лет я ждала этого момента с нетерпением. Завязать, наконец, с балетом и уйти учиться в дизайнерскую школу. Да, я знала, что сейчас дизайнеров, тем более интерьера, пруд пруди, но моё сердце лежало именно к этому. Мне нравилось из пустого пространства создавать уютный уголок, и именно на это нацелилась моя фантазия.
— Я могу заказать всё, что мне необходимо? — спросила я, осторожно подбирая слова, и, дождавшись его кивка, погрузилась в списки, отправляя в корзину «всё, что мне необходимо».
На тот момент я не думала о последствиях. Нет, я предполагала, что, возможно, он снова зарычит, но раз тот Захаров сказал, что больше меня никто не тронет, значит, и этот не тронет. Потратив на вещи для себя и предметы личной гигиены пятнадцать минут, я перешла в раздел мыломойки. Заказала пару шампуней, зубную пасту, щётку, расчёску и неожиданно наткнулась на детский порошок.
Детский…
Не знаю, когда это было. Воспоминание просто вспыхнуло в голове. Меня снова вытащили из подвала в тот вечер или день, одев в нижнее бельё ядовито красного цвета, и пихнули к шестам. В комнате был полумрак. Воняло алкоголем, дымом от сигарет, а от множества дорогих парфюмов мутило, потому что они смешались в неприятный горький запах. Всё тело горело. Мне было больно от каждого движения. Спину будто резало ножом, и, когда отказалась танцевать, поняла почему. Свист хлыста, резкая агония по лопаткам, и я упала на пол. Они думали я отключилась, но сознание всё ещё было при мне. Я слышала их разговор.
— Интересная игрушка, Андрей, — проговорил незнакомый мне голос, как только смех стих. — Хорошо, думаю, мы договоримся. Пара детишек не такая уж и большая плата за развлечения.
Они обсудили куда отвезут детей и сколько за них заплатят. Подпольный бардель с налаженой детской проституцей. Каждое слово отдавалось в уме ужасом и страхом, который я тогда испытывала. Отвратительно. Аморально. Чудовищно.
— Марина?
Меня долго не спускали вниз. Я слышала многое из их разговора, но пошевелиться не могла. В тот момент мне казалось, я сломалась окончательно, но нет. Лучше бы я умерла…