Крепко поговорю.
Вернувшись в клуб, решил все дела и проконтролировал бои, но в этом не было необходимости. Персонал и помощники настолько вышколены, что уже делают всё на автомате. Мне не было необходимости контролировать, а значит, и заняться до завтрашнего дня мне тоже нечем. Такие ночи выпадали редко, и я предпочитал спать, но теперь в моей комнате находится мелкая язва, решившая, что я тот самый. Я понимал почему. Понимал что именно с ней происходит, но почему это понимание так бесит?
Комната встретила полумраком. Лишь на кухне работала подсветка бара, где меня ждал ужин. Запечённая с картофелем рыба. Терпеть не могу рыбу, но сам факт, что девушка старалась, был приятен. Обо мне мало кто заботился. Да, парни готовы отдать за меня жизнь, как и я за них, но это не то. Эта девушка показала чего мне так не хватает в жизни.
Устало сел на край кровати и размял шею, потёр её. И матрас за спиной пришёл в движение. Не спит пигалица. Думал, сейчас будет задавать вопросы, требовать объяснений, но нет. Села, и в ту же минуту я почувствовал на своих плечах тонкие пальчики. Круговыми движениями они массировали мышцы, твёрдость которых чувствовал даже я. Приятные ощущения разливались по плечам, заставляя против воли закрыть глаза и отдаться им.
Нужно начать разговор. Нужно сказать ей, предупредить, объяснить. А у меня язык не поворачивается. Впервые боюсь обидеть, навредить, а девочка меня со спины обнимает и щекой к лопаткам прижимается. Крепко. Искренне.
— Позволь мне быть хотя бы другом тебе, Грешник. Давай больше не будем ругаться?
И снова нет в ней ни фальши, ни притворства. Только она. Откуда ты взялась такая? Почему ты такая? Сжимаю её ладошку в своей руке и снова провожу по сломанным косточкам. Друзьями? Да, за друзей можно хотеть отомстить. За них я многое готов сделать. Но мысли в моей голове были далеки от дружеских.
— Хорошо, Котёнок. Быть друзьями я согласен.
Если я справлюсь.
Глава 9
Сквозь тьму комнаты и туман сновидений, слышу как звенит телефон и тянусь к нему, но понимаю что-то мешает. Что-то обвило меня, словно лианами и не даёт пошевелиться, и почему так горячо шее?
Мне потребовалась минута чтобы вспомнить, что я уже второй раз в жизни сплю с одной и той же женщиной в постели и ни разу так к ней и не притронулся. Записав это в личный рекорд, потянулся к тумбочке и взял мобильник, пытаясь не разбудить Марину. На дисплее высвечивалось имя Захарова. Кто ещё может звонить в такую рань?
— Да? — прохрипел, не узнавая собственного голоса.
Я не помню как уснул. Помнил что Марина делала мне массаж и рассказывала про учёбу. Ей действительно нравилось это занятие, и с выбором преподавателя мы не ошиблись, но слушая её трескотню, я не заметил как провалился в сон.
— У нас проблемы. Кто-то слил инфу, что девушка у нас. Я поручил Владу проследить откуда брешь, но пока результатов нет. Проверь своих людей, мало ли.
Сонливость как рукой сняло. О том, где Марина и что она вообще жива вкурсе слишком много людей. Знал же, что нельзя связывать с её родителями, пока не получим всех имён, нет же! Вбили себе в головы, что удерживать девчонку против её воли незаконно, а теперь последствия рпзгребай.
— Хорошо.
Скинул и уставился в потолок. Нужно усилить охрану. Если прознали что она цела и невредима, значит поймут откуда у нас имена, а где я её держу вычислить не так уж и сложно. Дерьмо. В первую очередь надо узнать кто именно слил информацию. Где эта крыса — в моём клубе или окружении отца девушки?
Вот те раз. Я всегда был щепетилен по поводу персонала, где ошибся в этот раз? Никогда подобного не было, каждый проходил тщательную проверку, почему же промах случился именно сейчас, когда ставки так высоки?
Начал выбираться из объятий Лебедевой, но замер, когда моя ладонь легла на сгиб колена. Гладкая светлая кожа поражала своей мягкостью, а изгибы завораживали. Изящные, плавные. Не сдержался, повёл ладонь выше к краю шорт, и Марина зашевелилась. Стройная ножка поднялась выше по мне, задевая и без того бодрую часть моего тела, а маленький носик плотнее прижался к шее, втягивая мой запах.
Это сводило с ума. Мне было приятно держать её в руках. Близость гибкого тела пьянила, вызывая в мозгу сумасшедшие фантазии. Я не должен и пальцем её трогать, но не могу. Соблазн так велик…
Принимаю последние усилия и выбираюсь из тёплых объятий. Марина переворачивается на живот, подтягивая одну ножку выше по кровати и зарываясь лицом в подушку. Одеяло давно уже где-то на полу, а короткие шорты и задранная до пупа футболка не оставляют места для фантазии. Как же она красива. Даже розовые следы от порезов и побледневшие синяки не портят картины. Хочу вернуться и впиться в эти губы бантиком, узнать их сладость наяву, но нельзя. И это «нельзя» меня бесит.