Я привык получать всё что хочу по щелчку пальцев. Любовь женщин всегда давалась мне сама, и Марина не стала исключением, но только на её тело была сделка.
Я могу пойти против условий. Отец девушки ничего не сможет мне сделать, особенно сейчас, когда мы на пороге открытия отдела. Работа с ним всего лишь бонус к получению положительной репутации. Плюс к карме, так сказать. И я с лёгкостью могу отнять малышку у родителей. Дать ей всё… Но тогда я стану очередным Кубрыниным, а разве я этого хотел бы с ней? Нет. Она должна сама захотеть. Именно она, а не её ослабленная психика.
Приняв душ, поднялся в свой кабинет и вызвал к себе Тимура. Он из бывших бандитов, промышлял разбоем и выбиванием долгов, пока мне не продали его за долги бывшие хозяева, но за три года работы он ни разу меня не подвёл. Наверное, он единственный в моём клубе, кому я могу верить безоговорочно.
— Вызывал?
Я кивнул, рассматривая в окно парк с несколькими детскими площадками. Раньше здесь была пустошь. Пара деревьев с мёртвой землей, а сейчас зелёная травка, ёлочки и спиногрызы весь день верещат как резанные.
— В клубе крыса. Нужно найти её.
— Девчонка, — догадался Тимур и выругался. — Говорил же это плохая идея. Нужно избавиться от неё.
От сильного раздражения у меня дёрнулось плечо.
— Я позвал тебя, чтобы ты нашёл мне крысу, а не делился своими опасениями. Что делать с девчонкой я сам решу.
— Я понял, — процедил помощник. — Могу идти?
— Иди.
Дверь закрылась, оставляя меня один на один с моими мыслями. По хорошему да, я должен избавиться от неё. Должен открыть дверь и отправить её в жизнь, наплевав на дальнейшую судьбу, но вместо этого продолжаю прятать, как дракон оберегаю своё золото. Почему? Я сам себя не понимаю.
Пиликанье мобильника отвлекло на мгновение, и я обрадовался возможности снова занять себя чем-то. Новое имя от малышки, которое я переправил Захарову. Через полчаса пришёл ответ. Наркопритон в барделе местного бизнесмена. Но все они были мелкими сошками. Всего лишь звенья, которые должны привести к более крупной рыбе — Михайлову. Мы понятия не имели кто он, где прячется и чем занимается. Единственная зацепка была в видео Жени, но на этом всё.
Женя. Мы были лучшими друзьями с самого детства. Он был воспитанником интерната, а я жил в «Доме удовольствий». После облавы наши дороги разошлись на несколько лет, но потом мы снова встретились в отряде Захарова. Мы обещали друг другу больше никогда не теряться. Обещали всегда приходить на помощь, но когда он нуждался во мне, меня не было рядом. Он ничего не сказал мне. Не пришёл, не рассказал. А я не спросил…
Прождав ещё пару часов, получил известие, что бардель пылает огнём, а бизнесмен мёртв вместе со своими партнёрами, но спуститься вниз и рассказать об этом Марине не было возможности до самого вечера. Весь день я был занят тем, что допрашивал найденных Тимуром подозреваемых, однако, среди них не было нужного мне человека. Мои люди были чисты, а значит крыса в обществе её отца. Найти предателя там будет не так уж и сложно, но действовать надо быстро. Поэтому первым же делом отправился туда.
Дом мера был как с обложки журнала. Голубой особняк с зелёной лужайкой и фонтаном раздражали своей вычурностью и богатством. Статуи, клумбы с розами, беседка из какого-то плетёного растения. Чёрт. Страна только-только встаёт с колен после тридцатилетней войны, а этот упырь купается в деньгах налогоплательщиков.
Ворота открыли моментально, даже несмотря на поздний час. Свет в окнах не горел и зажёгся только в гостинной, куда мы с Тимуром и прошли. Жена Лебедева была на голову выше мужа, но тот решил обогнать супругу по широте. Этакие Полкило и Ляля. В халатах, встревоженные, глаза в панике мечутся по моему лицу, но почему-то они вызывали у меня только презрение.
— Что случилось? — запричитала женушка. — Что-то с Риночкой? Она впорядке? Господи, Олег, что происходит?!
Да заткнись ты уже, женщина! Оставив этот поток вопросов без внимания, я повернулся к главе семейства.
— Нужно поговорить. Наедине.
Мужчина кивнул и указал в сторону коридора.
— Пойдёмте в мой кабинет. Там не помешают.
Битый час Тимур обговаривал с Лебедевым план действий, но тот либо слишком тупой, либо слишком напуган, чтобы воспринимать информацию как следует. Я видел что они очень дорожили дочерью, но показать можно что угодно. Моя мать тоже делала вид что любит меня, лишь бы я приносил украденные мною деньги ей в первую очередь. Лишь ближе к подростковому возросту я начал видеть её истинное лицо. Наркота стала для неё настолько важна, что когда она умерла от передоза, я испытал облегчение.