Я нахмурилась.
— Почему?
— Илья… Он владеет стрип-клубами и… И буквально торгует любовью. Находит любовниц для шишек. А значит найти себе подобных не проблема. Тебе надо постараться, чтобы он выбрал тебя, а не тех с кем ему легко.
Я заморгала, не веря в услышанное.
— И сколько у него этих любовниц?
— Насколько знаю пять.
А с виду и не скажешь. Откуда у него столько времени и сил на целых… Так стоп!
— Пять постоянных?
— Да, а что?
— И как мне от них избавиться?
— Предложить то, чего нет у них.
— Но я не товар.
Она усмехнулась.
— Для того, кто торгует любовью все женщины товар, а Илья… он намеренно окружает себя продажными женщинами, потому что не будет привязанности.
— Вот! — воскликнула я, пораженная своей собственной мыслью, и рассмеялась растерянности Кристины. — Вот чего у них нет, а у меня есть. Преданность. И верность.
— Кажется, ты не слышала что я тебе говорила.
Я покачала головой, довольная своей смекалкой.
— Он сегодня меня поцеловал. И в этом поцелуе было так много всего. Так не целуют любовниц. Я уверена.
— Хорошо. Может быть, это и сработает. Но ты понимаешь, что на это могут уйти годы. Ты готова заплатить такую цену?
Я уверенно кивнула.
— Абсолютно.
— Ты его так сильно любишь?
А вот тут я задумалась. Что если я обманываю себя? Выдаю желаемое за действительное? Но когда голова сама собой повернулась в сторону выхода, то нашла ответ.
— Да. Кажется, больше, чем думаю сама.
— За что?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Сегодня в том домике я почувствовала себя такой счастливой. Было так хорошо. Не хочу чтобы это прекращалось. И он удивительный человек. Он ненавидит себя больше, чем других. Он умён, смел… Список очень большой.
Кристина понимающе улыбнулась и о чём-то глубоко задумалась. Я не стала мешать ей. Мне самой было о чём подумать. К примеру, как заставить взрослого мужчину полюбить молодую девушку. Хотя нет. Как заставить взрослого холостяка, который так тесно связан с преступным миром и с правоохранительными органами одновременно, отвернуться от пяти любовниц, которые не выносят ему мозг и дают по первому зову. Возможно ли такое? Или всё-таки делать ставку на любовь?
Когда Кристина ушла спать, я продолжила ждать Илью. Включила тихо телевизор, но то и дело слушала не повернули ли в замке ключ. Я, конечно, могла ждать его в выделенной мне комнате, но хотелось узнать о его приезде первой. Я должна была узнать что с ним всё в порядке вне очереди.
С каждой минутой тревога и страх становились всё больше и больше. Я старалась думать о нашем разговоре с Кристиной, чтобы отвлечься, но то и дело возвращалась к вопросу: «почему так долго?». Он ведь сказал это деловая встреча, а его уже нет более шести часов. И Данил толком ничего не сказал, когда спустился на кухню, и ушёл, оставив меня в догадках.
Однако когда я услышала скрежет замка, сердце замерло от предвкушении встречи. Мне уже было плевать что он накричал на меня. Опять. Что прогнал. Я не собиралась больше отступать. Я собиралась бороться, потому что то, что я чувствовала к нему… Господи! Оно такое огромное, сильное, яркое! Оно больше моих желаний, больше моей жизни. Я просто не представляла себя без него!
Но когда он сказал прекратить… Такой боли я никогда не чувствовала. Я же видела как он смотрел на меня! Сколько нежности было в его взгляде, как трепетно он прикоснулся! И я разозлилась. Просто не понимала почему он так делает, пока не вспомнила слова Кристины. Потому что так проще и нет привязанности. Но он ошибается! И я докажу ему это! Я докажу, что мы должны быть вместе! Только как?
Мечась по спальне, я всё пыталась придумать план действий, но поняла что не смогу. Как бы я не поступила, что бы я не сказала, Илья будет твердить что нужно остановиться. Я слишком много хлопот приношу ему. Слишком много трудностей. А это ему не надо. Но что тогда делать? Отступить? Я не могу. Уже не могу, не сейчас, когда я наконец-то его хоть немножечко узнала, поняла.
Сев на кровать, упёрлась локтями в колени и уронила голову в ладони. Что мне делать? Как быть? Была бы рядом бабуля, она бы мне подсказала.
Тихий стук в дверь заставил сердце стучать так громко, что, казалось, оглохну, но я так и не пошевелилась. Илья сам зашёл в комнату и, не говоря ни слова, сел рядом. Какое-то время мы сидели в молчании, хотя так много хотелось сказать. Я хотела знать не устал ли он, не голоден ли, всё ли с ним в порядке? Но меня словно парализовало. Однако Илья заговорил сам: