Он сузил глаза, явно недовольный моей проницательностью, а я всего лишь придиралась к словам. Я хотела видеть в нём то же чудовище, что и в Кубрынине. Хотела не замечать этой разительной разницы между ними, но она была. Этот Грешник ещё больший маньяк, чем старый импотент, потому что даже после тех убийств в поле, я видела в нём что-то хорошее. А может, я так обманываю саму себя? Сбежать от пленившего меня мудака и тут же попасть в лапы повернутых мажоров. Кто не будет тут искать в каждом своё спасение? Или есть ещё вариант — у меня развивается стокгольмский синдром. Ну, когда жертва вдруг начинает оправдывать мучителя и, типо, влюбляться. Правда этот Грешник не в моём вкусе, но и отвращения я к нему не чувствовала. Да, я боюсь его, опасаюсь, но он мне не противен, как Кубрынин.
Устав ждать ответа, снова повернулась и начала вышкребать мусор из спутанных волос. Я бросала его под ноги и отодвигала к кучке стекла, прекрасно понимая, что засорившийся слив не принесёт мне плюсов к карме в его глазах, а они мне нужны, чтобы выбраться и… И что? Поняла, что пока мстить мне и не за что толком. Кроме способа заставить меня идти следом за ним, Грешник не причинял мне вреда. Да, он притащил меня сюда и явно собирается держать в плену, но почему-то я уверена, что боли он не причинит. Не будет пыток, не заставит меня танцевать, не изнасилует, а просто будет ждать, когда я вспомню. Но что потом?
— Если я вспомню где чемодан, что вы сделаете?
Он смотрел себе под ноги, когда я задала очередной вопрос, но поднял на меня взгляд. Он не смотрел на мою грудь, на попу или ещё куда. Либо в сторону, либо глаза в глаза. Значит, не воспринимает меня как девушку? Вот и отлично. Насильственной близости можно точно не ждать. От него. А от других?
— Отправлюсь искать по твоей наводке.
Я медленно кивнула, но опять спросила:
— А когда найдёте? Что будет со мной?
— Хочешь знать убью ли я тебя?
Н-да. Его прямолинейность просто блеск. Я коротко кивнула, отвечая на его вопрос, и затаила дыхание.
— Как бы сильно я не хотел свернуть твою шейку, Рина, но мне придётся тебя отпустить к твоим родителям. Держать в должниках мера Градсбурга имеет свои плюсы.
Мои глаза распахнулись от испуга, удивления и презрения.
— Вы будете шантажировать его?!
На что Грешник лишь криво усмехнулся. Скептически так. Словно говоря, «что ещё ты ожидала?». А чего он ожидал? Что я в благодарностях рассыплюсь? По сути это тот же плен, что и у Кубрынина, хоть и условия намного лучше.
— «Держать в должниках», это не шантаж, Рина. Это связи, которые можно использовать в любой момент.
— Значит, вы не причините мне вреда? — спросила я, всматриваясь в его глаза, но что там можно увидеть кроме тьмы и пустоты?
— Нет, не причиню. Ты не заложница, но отпустить я тебя пока не могу. Мне нужен этот чемодан. Так что давай поможем друг другу — ты побыстрее вспомнишь где он и поедешь домой, а я, наконец, заживу в тишине и спокойствии.
Кивнув, я отвернулась, пытаясь осмыслить сказанное им. И плен, и не плен. И он вроде как бандит, но разговаривает нормально.
Я выросла на стереотипах. Рядом с отцом всегда были яркие представители своих профессий. Телохранители в костюмах и очках. Безопасник из силовиков. Тучная повариха в чепчике. И бесшумная и незаметная прислуга. Никто и никогда не выделялся чем-то необычным и нестандартным, а мама вечно всё контролировала. Белый чепчик, как в журнале, фартучек на служанке нужного фасона. Всё должно было быть по её глупым правилам, и, кажется, мы с отцом просто уже привыкли к этому.
И вот этот Грешник… Он ведь убийца, но обработал мои раны лично. Он мерзавец, но терпелив со мной. И сильно отличается от тех бандитов, что я видела по телевизору. Его лицо не изуродовано шрамами и не покрыта тату, а до вышибалы ему как до Парижа. Нет, он не тощий, скорее что-то между худым и средним телосложением, но и не скажешь, что хилый. Жилистые мышцы покрывали руки, а если поднять водолазку до груди, то там явно будет гранитовый пресс.
А может, это я пытаюсь найти в нём хорошее? Как, собственно, и всегда. Сначала ищу в людях особенное, светлое, а потом кусаю губы от разочарования. Как бы там ни было, он прав. Если я быстрее вспомню про этот чертов чемодан, то быстрее вернусь домой. Если, конечно, он не врёт, и меня потом не найдут с дыркой во лбу на какой-нибудь стройке.
Глава 3
Закутавшись плотнее в халат, который подал мне Грешник, я вышла из душевой кабинки, но тут же схватилась за дверцу, предотвращая падение, и зажала рот ладонью. Острая боль пронзила ногу, как только я наступила на правую ступню, да такая сильная, что в глазах потемнело!