Марина? Что он несёт?
— Причём тут Марина?
— Её отец. Он продал её ему. За долги.
Ублюдок. Сраный ублюдок. Продал собственную дочь!
— Она была у Кубрынина…
— Для него, — она рассмеялся, довольный ситуацией. — Развязал мне язык, уе**к! Думаешь у тебя всё схвачено? Ты играешь отведённую тебе роль, как марионетка. И девчонка его марионетка. Она не помнит, ничего не помнит и не вспомнить, пока он не захочет. И тогда ты умоешься кровавыми слезами! Захлебнёшься в своей боли! Ты же уже её напялил? Ха-ха-ха! Считаешь себя богом, а на деле ты грязь под ногами истинного бога!
Захаров подошёл к пленнику и вырубил его одним точным ударом, а я пытался справиться со жгучей яростью в груди. Мой Котёнок. С ней что-то сделали. Сука! Знал же что не всё так просто! Всё слишком хорошо! На ней же было столько увечий, столько ран. Ей столько пришлось пережить, а психика в полном порядке? Какой же я идиот!
— Мы найдёт выход, слышишь? Илья?
Выход? Я скептически усмехнулся.
— Снова заперев её?
Я связан по рукам и ногам, потому что этот упырь знал меня как облупленного. Изучал меня не один год и всегда был рядом, но я не видел его, не замечал. Кто-то был настолько близко, что мог прятаться у меня под самым носом, изучить меня и сыграть на моих слабостях, чтобы сломать.
— Пока что да. Никто не знает где она сейчас, и никто не доберётся до девушки. Сейчас она в безопасности. Нужно думать о ком он говорил? Кто настолько близко к тебе, чтобы знать о подобном?
О подобном? То есть о том, что у меня крышу снесёт, заполучив такое чистое создание как Марина? Знать моё прошлое, знать всю грязь, чтобы подсунуть девственницу с чистым сердцем и… БЛ**Ь!
— Только вы, — ответил безжизненным голосом, раздавливая в руках шприц.
Моя девочка. Что с тобой сделали?
— Это исключено. Никто из нас не пойдёт против тебя. Ты наш брат.
Я со злостью посмотрел на так называемого брата и усмехнулся. Может быть, не зря я им не доверял?
— Тогда кто?
Захаров отлично понял направление моих мыслей и покачал головой.
— Не делай глупостей, Илья. Мы не враги тебе.
Снова посмотрел на бессознательное тело когда-то друга, и понял что это действительно глупо. Если бы кто-то из братьев хотел от меня избавиться, то сделал бы это уже давно и гораздо проще, а тут что-то личное. Что-то весомое. Зачем ещё заморачиваться извращённой игрой и втягивать в неё невинную девушку?
Я знал о своих братьях всё. Имел доступ везде. Компании, лаборатории, склады, их бизнес, укрытия. Они мне доверяли полностью, а я снова усомнился в них.
— Ты прав. Прав. Прости.
Захаров выдохнул и положил мне руку на плечо.
— Нужно искать, но точно не в клубе, — начал он, явно с огромным облегчением. — До того как мы прикончили Кубрынина, ты много времени проводил в лаборатории. Я не знаю, но, может, что-то там тебе показалось странным?
Я задумался. Лаборатория. Вполне возможно. Я почти полгода торчал там, пытаясь вывести новые виды препаратов на основе N-13 и добился неплохих успехов, но достаточно близко подпустил только Ирину. Возможно, она заодно с Михаиловым и сливала всё что могла узнать обо мне, но я не делился с ней ничем весомым. Работа и секс. Это всё.
— Нужно проверить всех работников там, — задумчиво проговорил Захаров. Его это тоже не радовало, потому что там разрабатывались достаточно важные для страны проекты. — И побеседовать с отцом Марины. Может, у него проснётся совесть, и он вспомнит что является отцом.
Вспомнив про Олежку, сжал крепко челюсть. Я так и не съездил туда, хотел забрать все документы Марины.
— Я с ним сам поговорю, займись лабораторией.
— Хорошо. Постарайся его не убить. Он нам нужен живым.
— Я постараюсь.
Но это будет очень сложно.
Глава 29
Грешник
Машина уже давно стояла на парковке дома, а я всё никак не мог заставить себя выйти из неё. Отпустил водителя и охрану, а сам пялился в окно, даже не видя что за ним. В голове никак не укладывались слова Марата. Особенно про интимную связь с Мариной. Что он имел в виду? Моя фантазия… Моя сраная фантазия не давала мне покоя. Она дошла уже до того, что начала подсовывать мне картины как я вхожу в квартиру, а там моя девочка с ножом в руках и дальше варианты были многочисленны. Самый лучший из них, что малышка всаживает этот нож в меня, а самый худший, что я нахожу её уже мёртвой.
Хотя второй вариант наиболее глуп. Слишком легко и просто — сначала дать, а затем просто отнять? Зная психологический портрет Михаила, я должен сперва помучиться от неизвестности, сойти с ума от попыток найти выход и отчаяться от бессилия. Просто убить не в его стиле.