— Проваливай!
Эдик состряпал свою невинную мордашку и виновато посмотрел на меня исподлобья. Меня распирало изнутри от недоумения и его наглости. Он стоял в проходе и безотрывно наблюдал за мной.
— Только не говори, что ты уже нашла кого-то, — он сделал уверенный шаг ко мне и навис надо мной.
— Троих. Выбор огромный, — процедила и задев его плечо, пошла к выходу из кухни.
Но в спину мне прилетело увеститое:
— У Саши будет только один отец! И это я! — он перевёл дыхание и продолжил: — Пока ты моя жена…
Резко обернувшись, сощурила глаза и выгнула бровь от недоумения.
— Я уже два года не твоя жена, Эдик! — рявкнула, указав на него пальцем. — Два грёбаных года! А развод — это лишь процесс, который пройдёт! Если ты, конечно, не имеешь претензий! Нам делить нечего! — медленно двигаясь к нему, процедила сквозь зубы яростно. — Ты упал в моих глазах. Но хотя бы не делай этого перед сыном! Он любит тебя, в отличие от меня!
Я и сообразить не успела, как Эдик схватил меня за челюсть и крепко сжал. От удара о стену у меня выбило весь воздух. Он весь дрожал, а нерв на лице нередко дёргался, вызывая спазмы. Он был определённо в ярости. Не стала подавать вида, что испугалась такого жеста в мой адрес. Но прямо сейчас мой бывший муж упал ниже плинтуса в моих глаза.
— Претензии?! — зло прошипел он у моего лица, обдав лицо словно кипятком. — Какие могут быть претензии к такой идеальной жене, как ты? — фыркнул Эдик. — Вся такая идеальная женщина, к которой на раненой кобыле не подъедешь. Всегда нужно держать уровень!
Схватив его за запястье, решила идти до конца.
— Если я такая идеальная, то чего тебе было мало? Не я пошла налево, Ефимов!
— Я влюбился.
— А я что? Чем я заслужила такое отношение? — слёзы щипали глаза, но я отчаянно пыталась не поддаваться истерии. — Ты обещал! Ты клялся! — непроизвольно дёрнулась, чтобы оттолкнуть его. — Ты сволочь! Ненавижу тебя! — он обнял меня за плечи и крепко прижал к себе. Слёзы потоком хлынули, обжигая щёки. — Ненавижу тебя. Ненавижу так сильно, что пугает это чувство!
— Всё, всё! — шикнул мужчина, тяжело вздохнув. Он крепко держал меня в объятиях и не собирался отпускать. — Всё! Да, я сволочь. Ты довольна? — пробормотал Эдик, поглаживая мои лопатки. — Да гореть мне в Аду! Прости, Кристин, прости, пожалуйста!
— Ты всё извратил! Да пошёл ты! — попытки выбраться пресекались крепкой мужской хваткой. — Отпусти! Живо, Эдик! — взревела я, как раненое животное.
— Хорошо, хорошо!
Он резко отпрыгнул от меня и двинулся к входной двери. Быстро обулся, схватил пальто и, хлопнув дверью, покинул квартиру.
Но я не удержалась и закричала:
— Я завтра же подам на развод! Не собираюсь больше терпеть твоё общество!
Вернувшись на кухню, открыла шкафчик и трясущимися руками искала аптечку. Голова шла ходуном, и меня всю лихорадило от накрывшей с головой истерикой. Обернувшись, увидела, как Эдик раздетый шёл вдоль двора, идя к своей машине. Найдя нужный бутылёк с валерианой, дрожащей рукой пыталась накапать раствора. Но промахивалась и капли падали мимо кружки. С трудом, но я накапала нужное количество. И морщась, выпила, не разбавляя. Я задыхалась от слёз и состояния, которое было для меня ново. Хотелось и смеяться и рыдать, чтобы весь дом слышал, а ещё что-нибудь разнести! Очень была рада, что Саши нет дома. Поплелась медленно в спальню, придерживаясь за стенку. Ноги подгибались, а головокружение дезориентировало.
Войдя в спальню, свалилась на кровать, словно в обмороке. И в этот же момент входная дверь снова хлопнула.
— Я же вроде сказала тебе! Пошёл вон! — из последних сил закричала, не в силах встать.
Но то, что я услышала, довело до приступа сжимающего сердца. От страха.
— Ну, я в принципе так и думал, что здесь всё именно так, — от баритона Джона сглотнула и смутно посмотрела на фигуру в дверях. — Так и думал, что он доведёт тебя до слёз.
Перевернувшись, вцепилась в покрывало и звонко прорычала в матрас:
— Только тебя не хватало! Ты тоже вали! Тебя уж точно не звали!
Но Джон сделал всё в точности да наоборот. Прошёл в комнату, медленно присел на кровать и убрал волосы с моего лица, когда я перевернулась.
— Прооралась?
— Оставьте меня в покое! — завопила, приподнявшись на локте. — Поезжай домой, Джон! Проваливай!
Но он не слушал вообще, что я говорила. Мужчина притянул меня к себе и крепко прижал. Только эти объятия отличались от тех, что были ранее. Жар обдал лицо, запах одеколона ударил по обонянию, словно кувалдой. А большой ладонью Джон поглаживал меня по волосам. Вцепившись в его джемпер, в очередной раз отдалась дикой истерике.