- Открыто, заходи, - услышала я звонкий голос подруги через дверь и сразу ее отворила.
Киру я обнаружила на кухне, она явно что-то готовила, невероятно вкусный запах распространялся по кухне, в животе заурчало, я поняла, что с утра ничего не ела, а пирожное в кафе так и осталось не тронутым. Кира повернулась ко мне и улыбаясь спросила:
- Голодная? Я готовлю куриную грудку с бурым рисом и спаржей. Ммм, - протянула она, попробовав что-то из большой ложки.
Чему тут было удивляться, Кира всегда тщательно следила за своим питанием, своей фигурой, своим внешним видом в целом. У нее были рыжие, правда далеко не натуральные, волосы, аккуратно подстриженные в удлиненное каре, и прямая челка, слегка прикрывающая идеальной формы брови. В неопрятном виде, за годы нашего знакомства, я ее видела всего пару - тройку раз, впрочем, как и в плохом настроении. Ее зеленые миндалевидной формы глаза всегда излучали жизнерадостность и уверенность в себе, она даже говорила быстро, стараясь не терять каждой минуты, дабы провести ее с пользой для души или для тела. Мой взгляд сразу упал на ее свежий французский маникюр, Кира всегда была приверженцем классики, хотя здесь еще накладывал отпечаток дресс-код ее работы, ведь трудилась Кира в одном очень известном банке, менеджером по продаже кредитных продуктов.
Я села за стол и потерла пальцами переносицу, голова просто раскалывалась.
- У тебя есть что-нибудь от головы? - спросила я.
- Джек? - ответила она, поворачиваясь ко мне с бутылкой виски в руках.
- Нет, мне лучше таблетку и побольше, чтоб уснуть и не проснуться.
- Не раньше, чем ты мне все расскажешь, спящая красавица, - хмыкнула она, протягивая мне обезболивающее.
Выпив таблетку, я сделала глубокий вдох и рассказала ей все, что произошло, с момента сегодняшнего приземления в Питере.
- Вот это да… - протянула она. - Может, все-таки выпьем?
Я сморщила нос и отрицательно помотала головой. Никогда не понимала, как алкоголь может решить хоть какие-то жизненные проблемы. Пила я крайне мало и очень редко, на Новый год, например; да и выпив, я не могла веселиться, как все остальные, я сразу начинала думать «о смысле жизни» или меня банально тянуло на «поспать».
- Понятно, - протянула Кира, улыбаясь. - Как всегда, Никифорова, может, зефирку?
- Да, можно.
- Но только после ужина, а то инсулиновый подъем не даст тебе правильно усвоить мною правильно приготовленные правильные углеводы!
Я не могла не улыбнуться своей подруге, она была в своем репертуаре.
- Откуда ты прилетела? - спросила она.
- Ммм? - я повернулась к ней, не услышав вопроса, погруженная в свои мысли.
- Где ты была?
- Летала к родителям. Папа начал хандрить, пенсионер из него не важный, а мама жаловалась, что мы редко видимся, я взяла отпуск на неделю, и... - я замолчала, - меня не было четыре дня, - продолжала я. - Я вернулась на два дня раньше, а он уже… Прям как в каком то анекдоте, - хмыкнула я, и слезы покатились у меня из глаз.
- Он мне никогда не нравился, - начала Кира. - Я тебе всегда говорила, что что-то не так, раз вы уже четыре года вместе, а он о женитьбе и не заикнулся даже.
- Он боялся.
- Чего? Вы жили вместе полноценной семейной жизнью. Ему было просто удобно: ты ему готовишь, стираешь, убираешь, спишь с ним, он тебя просто использовал, ты ему была удобна. Красивая, умная, хозяйственная, чего еще для счастья надо? А как только ты за порог, он себе другую сразу нашел.
Я уронила голову на руки и начала рыдать. Кира нежно гладила меня по спине, стараясь успокоить.
- Ну что со мной не так? Почему это со мной происходит? - сквозь слезы прорыдала я.
- Потому что ты доверчивая, отдала ему всю себя, ничего в замен не попросила, - уже нежно продолжала подруга.
- А знаешь, что меня больше всего убивает? - я подняла голову и посмотрела на нее. - Что это было за моей спиной! Ведь если б сказал: "Мол, так вот и так, люблю другую, извини", я б пережила, ведь против сердца не попрешь, но зачем так вот? Зачем врать?