То, что Завоеватель помнила его имя, было одновременно и благодатью, и проклятием. И сейчас Каррелиус не мог понять, что же из этого выбрать.
- Я знаю, Завоевателю нравится, когда его воины поддерживают друг друга, но вы уже увлеклись, ребята, - произнесла Каллисто, глядя на них с кровожадной усмешкой.
Повинуясь рефлексу, Каррелиус отдернул свою руку словно ошпаренную, оставив Потуса на произвол судьбы. Молодой человек опять пошатнулся, но в последний момент неимоверным усилием удержался на ногах. Стискивая зубы от боли, он медленно, настолько, насколько мог, попытался принять вертикальное положение, хотя, по правде сказать, оно было не совсем вертикальное.
Каллисто демонстративно надула губы:
- Бедняжка! Я пришла тебя подлечить.
Отступив назад, блондинка обнажила свой меч, и он, описав смертоносную дугу, остановился как раз напротив шеи молодого человека. Потус закрыл глаза и начал молиться богам, в надежде, что его смерть не будет слишком болезненной. Вспышка молнии, и другой меч, блеснув сталью, встретился с мечом Каллисто, блокируя смертоносное лезвие и не давая ему обрушиться на шею юноши.
- Убери это, Каллисто, - Завоеватель была рассержена, что легко читалось во взгляде, обращенном на ее заместителя.
- О, Зена! Разве только ты должна веселиться?
Откровенно игнорируя женщину, Зена убрала свой меч, и он, блеснув, словно молния, рассек накинутую впопыхах рубашку Потуса, обнаружив скрывающую его рану повязку. Еще пару секунд, и бинты тоже стали историей, открыв свободный обзор ран.
- Как это произошло?
Потус сглотнул:
- Я… спотыкнулся… …Великая.
- Зена, он лжет! Позволь мне убить его ради тебя. Пожалуйста.
Юноша слегка пошатнулся от боли, причиненной мечом
Завоевателя, путешествующего по шву раны.
- И… часто ли… ты врешь?
- Нет, моя Госпожа, - промычал он сквозь сжатые зубы.
- Зе-на...
- У тебя не останется ни одного шанса, если ты будешь врать мне. Надеюсь, ты это понимаешь? - она еще больше усилила давление клинка на грудь Потуса.
- Я не буду, моя Госпожа!!! - Хотя он не смог удержаться от крика, он все еще, несмотря на подкашивающиеся ноги, старался сохранить вертикальное положение.
Слегка усмехнувшись, Зена убрала меч:
- Может быть, я смогу воспользоваться услугами человека, способного оставаться стойким при... трудных… обстоятельствах. Доложи капитану королевской гвардии. Возможно, ему удастся вылечить тебя от неразумной…. неповоротливости.
До конца своей жизни Потус так и не смог понять, откуда у него взялись силы выдержать все эти испытания, но все последующие после этого ужасного дня дни он молился богам за столь счастливый подарок. Прежде чем кто-то смог что-либо сказать, все увидели движение руки Завоевателя. Пентрес со стоном повалился на спину. Его мертвые глаза уставились на сияющее солнце, из его груди торчал шакрам.
В воздухе застыла удовлетворенная улыбка Каллисто.
- Скажи мне, Каррелиус, - непринужденно обратилась Зена, - почему мой приказ о сухом законе полностью игнорирован воинами твоего отряда?
Каррелиус тяжело сглотнул, склонил голову и уставился на сапоги:
- Виноват, моя Госпожа!
Каллисто опять склонилась с лошади, прижав руку к уху:
- Говори громче, старый осел. Не думаю, что Завоеватель слышит, как ты подписал себе смертный приговор. Я точно это знаю – не слышит.
Каррелиус поднял голову, его дыхание стало ровным:
- Я сказал – виноват, моя Госпожа!
Блондинка обнажила зубы в усмешке:
- Именно это я и подумала, дорогуша. - Выпрямившись, она повернулась к Зене с безумным взглядом. - Могу ли я, наконец-то, его прикончить?
Завоеватель ударила коня и продолжила осматривать свои войска.
Каллисто залилась победным смехом.
Габриель опустилась на колени рядом с воином, находившемся в бессознательном состоянии. Она нежно поглаживала его замечательные черные волосы и мягким голосом рассказывала истории про Зену, про ту Зену, которую она знала – великого воина, сумевшего встать на путь добра. Однако, она не называла имени своей возлюбленной. Это было очень опасно.
5
Но, несмотря ни на что, Габриель рассказывала свои самые лучшие истории, полные воодушевления и примеров того, как любовь и простое стремление к добру могут победить самое страшное зло. Мужчина, разумеется, не отвечал, но звуки собственного голоса отвлекали Габриель от мыслей о том ужасе, что таился за пределами палатки лекаря, где сейчас воцарилась зловещая тишина.
Она прервала свой рассказ, чтобы смочить пересохшее горло. В этот момент она услышала топот приближающихся к палатке лошадей. Они остановились перед палаткой. Габриель выронила мех с водой и вытерла капельки с губ, ее сердце наполнилось возбуждением предчувствия и всепоглощающего ужаса. Даже сквозь ткань палатки она ощущала присутствие Зены. Чувствовала ее запах – смесь конного запаха, запаха кожи и пота – вызывающие воспоминания прошлой жизни. Она схватилась за спинку кровати, на которой лежал раненый. Ее рука побелела от напряжения. Удар хлыстом, звуки поправляемых доспехов, тихо открывшийся полог палатки, и… она здесь – во всем сиянии своего наряда, оружия и непостижимого магнетизма.