Габриель подняла свои глаза вверх, и ее горло опять неожиданно пересохло. Ее взгляд попал в плен чистых голубых глаз, сердце учащенно забилось, внутри все похолодело. Это было тяжело представить – встреча с женщиной, чья холодность и отстраненность полностью затеняла любые проявления добра, присущие той, которую знала Габриель.
Все равно, что стоят лицом к лицу со своей противоположностью и искать отличия и сходства, зная, что в главном вы не похожи. Габриель почувствовала головокружение, но поборола его усилием воли, воспитанной долгими годами.
Проникнув в полумрак палатки, Зена остановила свой взгляд на небольшой девушке с золотыми волосами, припавшей к земле рядом с занятой кроватью. Взгляд ее прекрасных зеленых глаз попал в плен глаз Завоевателя, которого она старалась рассмотреть. В первый момент Зена, разглядев прекрасную мускулатуру, скрывающуюся под крестьянской одеждой, решила, что девушка – амазонка. Однако, присмотревшись, она не почувствовала опасности – чувства, всегда сопровождающего встречу с амазонками.
Более того, Завоеватель обнаружила нечто доброе, нежное и открытое в немигающем искреннем взгляде. Если бы ее сердце не было бы так надежно похоронено под огромными слоями черной ненависти, она смогла бы понять, что это было.
Любовь.
Габриель почувствовала, как сила близкого присутствия Зены заставляет ее прижиматься к земле. Но она решила не дать страху взять верх и невозмутимо встала перед своей возлюбленной-ставшей-незнакомкой.
Чувствуя, что должна прервать неловкую паузу, бард позволила улыбке нарушить напряженность лица.
- Эээ… Здравствуй. - Она запнулась на секунду, соображая, как же Зена любит, чтобы к ней обращались. - Я… догадываюсь, ты не понимаешь, кто я и как здесь оказалась.
Лицо Завоевателя оставалось по-прежнему безучастным. Если она и была оскорблена недостаточной почтительностью девушки, она этого не показала.
Габриель прочистила горло.
- Хорошо… но, раз ты уже здесь – что удивительно – меня зовут, - она сглотнула, - Габриель. Я лекарь.
Бровь поползла вверх.
- Я, действительно, лекарь, - торопилась объяснить бард. «Так случилось, что я проходила мимо, когда юноша получил ранение. Я зашила его, и Тао Фанг, твой лекарь, заметил меня, - закончила со светлой улыбкой.
Которая была тут же стерта мечом Завоевателя, оказавшегося у ее подбородка.
Поддерживаемая своей великой верой в Зену, Габриель даже не моргнула, наоборот, стараясь прямо смотреть в прищуренные голубые глаза своего мучителя.
- Амазонка, не стоит рыть свою могилу глубже, продолжая это вранье. Твоя смерть может наступить быстрее следующего удара сердца.
- Нет необходимости убивать меня, - ответила Габриель как можно более спокойным в таких неудачных обстоятельствах голосом. – Я не сделала ничего плохого.
- Ты проникла в военный лагерь, заполненный тысячами солдат.
Габриель слегка воодушевилась:
- Да, это так. - Забыв, где находится, и что женщина, стоящая перед ней, не ее подруга, она усмехнулась. - Что ты думаешь о моей технике? Шпион первого класса?
Меч приблизился к жилке на ее шее, его нажатие заставило вернуться на землю.
- Это была шутка.
Завоеватель постаралась скрыть свое изумление. Эта женщина, в сущности, еще девочка, может стоять с упирающимся в ее шею мечом, улыбаться и рассказывать шутки, как будто перед ней не Завоеватель Греции, а самая близкая подруга. Кто она? Дурочка или умный враг, хитрее лисы, что иногда пробегает по земле Завоевателя?
Один взгляд в блестящие зеленые глаза девушки отбрасывал первое предположение. Они были очень умные и живые, нежные, но полные огня, оставляющие Зену, считающую этот ум оружием, способным быть использованным против нее, в очень большом недоумении.
Она бы не назвала свое состояние комфортным. Осознав по незаметному движение Завоевателя, что она теряет время, Габриель ускорила свой рассказ:
- Очень сложно проникнуть в лагерь, когда тебя там ожидают. А меня они не ожидали. Образно говоря.