- Ну, не будь такой, моя дорогая, - продолжила блондинка, проводя пальцем по руке Завоевателя.
- Твои люди просто обожают тебя. Палец продолжил свое движение вдоль обнаженной и выступающей ключице. - Так почему ты… Движение продолжилось в направлении груди Завоевателя. -… расслабься… При этом рука скользнула под ткань. - … доставь себе удовольствие.
С быстротой молнии Зена железной хваткой зажала запястья Каллисто. Стараясь, чтобы глаза не выдали боль, прекрасная блондинка надула губы как маленький ребенок:
- Это уже не смешно, дорогая. Ты разве не слышала, что если Завоеватель будет только работать и никогда не будет играть, то станет скучной девочкой?
Продолжая быть полностью безучастной, Зена еще сильнее сжала запястья Каллисто, чуть не раздавив их, затем отпустила и оттолкнула женщину от себя. Правда, не столь сильно, чтобы она запнулась и разбила себе лицо.
- Отлично. Продолжай в том же духе, - Каллисто щелкнула пальцами, стараясь удержаться и не потереть пострадавшие руки, - а мне придется поискать развлечений на стороне.
Впервые за вечер отсутствующее выражение на лице Завоевателя сменилось на самодовольную улыбку. Пальцы Каллисто порывались стереть это выражение с лица Зены, но ее рассудок остановил желание тела. Это было не легко. Каллисто была тем, кем она была, но ради своего тщательно разработанного плана, ей приходилось играть роль преданного раба. Закрыв глаза, она представила картины того, что вскоре произойдет. Ее чувственные губы скривились улыбкой: гордый
Завоеватель, ее ненавистный и возлюбленный враг в прошлом и настоящем, в любой реальности – истинной и ложной, Зена – Королева Воинов – с ошейником у ее ног, раболепное животное, существующее только для удовлетворения желаний Каллисто.
Скоро. Да, очень, очень, скоро, моя сладкая…
Открыв глаза, похотливо улыбнулась Завоевателю и растворилась в толпе, желая предаться своим фантазиям в мире и комфорте своей комнаты.
Когда Габриель, наконец, добралась до Коринфа, линия горизонта начала окрашиваться розовым. На землю спускался вечер. Затаив дыхание, бард пробиралась сквозь последний на ее пути лес. Внезапно ее глаза расширились от увиденного. Впереди простиралась долина. Настолько, насколько хватало глаз, она была покрыта тонким пунктиром тысячи костров. Над всем этим возвышался Коринфский замок, далекий и неприступный.
Она там, где-то там.
Габриель представила Зену, в этот момент тоже наблюдающую эту картину. Только из своих покоев в замке. Ты чувствуешь меня? Знаешь ли ты, что я тут? Есть ли внутри тебя что-то, что откликнется на того, кто никогда не существовал в этой реальности?
Бард передернулась от прохлады, обняла себя руками и неожиданно почувствовала простуду. Как бы безумно это не выглядело, я рассчитываю на это, Зена. Потому что это единственный способ осуществить задуманное.
Габриель мрачно усмехнулась: "Да, если только она не убьет тебя первой".
Проскользнув обратно в свое лесное убежище, бард, не разжигая огня, легла в походную кровать. Чтобы добраться до Завоевателя, ей надо прокрасться мимо вооруженного лагеря, кишащего тысячами солдат.
Пока она жевала еду, данную ей Манусом, и смачивала пересохшее горло из меха с водой, планы стремительно сменялись в ее голове. Стараясь не зациклиться на стандартном решении, Габриель лежала на толстых шкурах и смотрела на звезды, ожидая, когда к ней придет вдохновение. Дрожа от холода и не в состоянии даже погреть себе чая, она завернулась потеплее и помолилась о чуде.
********************
Празднество было в самом разгаре, когда Завоеватель окончательно уверилась в своем страстном желании скрыться от посторонних глаз, запахов и голосов, прославляющих ее имя. Короткий кивок, и появились носильщики. Они подняли трон на свои могучие плечи. Напоследок Завоеватель полоснула взглядом по собравшейся толпе. Как один, присутствующие повернулись к ней, гордо выпрямляясь и поднимая кубки. "За Завоевателя", - кричали они в один голос. - Долгого правления!"
Поприветствовав всех повелительным жестом головы, Зена приказала носильщикам начать движение. Ее сопровождал капитан, смуглый симпатичный и покинутый любовью Маркус.
Слух наслаждался тишиной холодного коридора, а глаза – причудливой игрой теней и пламени факелов. Здесь, в глубине замка, тишина нарушалась только босыми ногами носильщиков и размеренными шагами ботинок Маркуса, сопровождавшего ее в личные покои.