Он встал, начав вылезать из ямы. Это оказалось непросто. Под ногти забилась грязь, недавно чистая одежда запачкалась в грязи. Хотя бы не осталось следов от крови. Бесс выбрался наружу.
Здешние кроны, раскрашенные в оранжево-красные оттенки, и прохлада в воздухе ― всё указывало на осень. Неужели он пролежал «мёртвым» больше, чем думал? У изголовья не зарытой могилы стоял надгробный грубо обработанный камень. Под косо выбитым именем выгравировали эпитафию: «Среди тысяч одиночеств его было цвета багрянца».
Ощутив постороннее присутствие, Бесс обернулся. В паре метров от него стоял высокий худой мужчина, чьи острые скулы торчали под морщинистой кожей осунувшегося лица. Большие блеклые голубые глаза уставились в сторону Бесса, пока руки стискивали витую покрытую лаком трость. Мужчина был одет в кожаный плащ и кожаные сапоги. Весь его наряд имел насыщенный чёрный цвет. Длинные седые волосы, собранные в хвост, лежали на плече.
Этот странный незнакомец смотрел на Бесса словно выжидательно. Но ничего так в итоге и не дождавшись, поинтересовался хрипловатым голосом:
― Тебе по вкусу эпитафия?
― Что?
― В мою работу входит придумывать достойные эпитафии ушедшим. Обычно они охватывают прожитое, но ты пробыл в Долине всего пару дней. Было непросто подобрать эпитафию.
Бесс не знал, как на это отреагировать. Он спросил:
― Кто ты?
― Смотритель Вечного кладбища. Просто Смотритель для таких как ты.
Движения старца отличались изяществом, а тон вежливой манерой. Он куда больше походил на постаревшего поэта, нежели на того, кто возился с трупами. Хотя Убийцы были слишком живыми для трупов.
― Неужели я пролежал в земле несколько месяцев? ― удивился Бесс.
Смотритель покачал головой:
― Вовсе нет. На Вечном кладбище всегда увядают деревья. Так что скажешь об эпитафии?
Поняв, что от него не отстанут, Бесс проговорил:
― Весьма поэтично.
Сухопарое лицо озарилось улыбкой.
― Хоть кто-то в наши дни ещё ценит слог, ― Смотритель выглядел довольным этой сдержанной похвалой.
Бесс заметил, что на камне не было ни даты рождения, ни даты смерти. Лишь имя, да эпитафия. Он огляделся по сторонам, выискивая соседние могилы. Несколько находились всего в нескольких метрах от него. Обойдя Смотрителя, Бесс приблизился к ближайшему надгробному камню, но тот оказался гладким и пустым, как и каждый находящийся поблизости.
― Могила зависит от ранга и полученных достижений. Место часто меняется, ― пояснил Смотритель, наблюдающий за действиями ходячего «мертвеца». ― Сейчас мы в самой дикой части Вечного кладбища. Всех новичков погребают здесь, ― он обвёл пространство костлявой ладонью. ― Признаться, эта территория нравится мне сильнее прочих. Здесь спокойно и тихо, можно насладиться природой и её неспешным увяданием.
Значит Бессу достался гроб из грубо обработанных досок, кривой камень и место у кромки леса, потому что он был никем. Забытое ничто. Конечно, он прибыл в Долину недавно и не успел прикипеть к этому чуждому миру, но всё равно ощутил укол обиды. Даже Смотритель отметил его одиночество. Бесс не обзавёлся ни друзьями, ни врагами, никому не был важен или нужен. Случайный прохожий, несущественная тень, отбрасываемая на чужие судьбы — вот кем он являлся сейчас.
Нахмурив брови, Бесс сжал руку в тугой кулак.
― Есть ли способ добраться до Госпожи? ― поинтересовался он у Смотрителя.
Тот посмотрел на него чрезвычайно удивлённо и ответил:
― Аудиенцию у Госпожи заслуживают только на самых высоких рангах.
Бесс мрачно хмыкнул. Кто бы мог подумать, что добраться до Смерти может быть настолько непросто, даже если её смрад витает в воздухе, а сила танцует на кончике каждого из ножей. Даже если он сам обречён умирать бесконечное множество раз.
― Выход, кстати, там, ― указал пальцем Смотритель в нужном направлении, вырывая Бесса из раздумий. ― Твоё время на Вечном кладбище ограничено. Если не успеешь выбраться сам, будешь возвращён в место своей гибели.
Бесс кивнул и поторопился в указанную сторону, сминая сапогами пожухшие кленовые листья. Отчасти он был зол на свою неосмотрительность. Позволить себя убить, заговорив зубы ― что за жалкая участь. В своём воображении Бесс рассчитывал на более достойную первую смерть.
Он шагал по грязи, пока не упёрся в каменный круг с крупными рунами по краям. Стоило добраться до середины, как руны налились светом и вокруг в самом воздухе зарябили очертания символов, похожих на геральдические гербы: голова орла, лапа медведя и ещё один слишком смазанный, чтобы разглядеть. Кажется, это была разновидность порталов.