Подойдя к столику Женевьевы, Бесс, не спрашивая позволения, занял свободный стул. Женщина была настолько увлечена книгой, что совершенно не заметила появления знакомого. Тогда Бесс убрал чашку с орешками прямо у неё из-под руки. Когда пальцы воткнулись в столешницу, Женевьева опустила книгу. Её неодобрительный взгляд вперился в пришедшего. Тот спокойно посмотрел в ответ.
Теперь в баре было двое Убийц, окутанных ореолом отверженности и враждебности. Они те, кто жили по особым правилам, что не распространялись на остальных посетителей. Только им была ведома суть встречи, чья важность перевешивала всё происходящее в зале.
Словно заметив напряжение Бесса, Женевьева усмехнулась, захлопывая книгу и откладывая в сторону.
― Всё-таки пришёл, ― отметила она. ― Мудрый выбор.
Ловкая рука, натренированная резать плоть, вытащила из-под стола свиток и развернула, положив перед Бессом. Короткий текст был подкреплён печатью в виде головы орла, от неё веяло могуществом и угрозой.
― Заверено Жрецом, ― проговорила Женевьева. ― Нарушение подобного документа карается весьма сурово. Ну что скажешь? Если согласен, поставь отметку кровью вот тут.
Согласно представленному договору, Женевьева брала на себя обязанности Учителя нижеподписавшегося и должна была содействовать совершению им десяти убийств. Действие контракта истекало после последнего убийства. По итогу половина добытых жизней уходила Женевьеве. Дополнительным пунктом расписывалась невозможность нападения друг на друга в течение действия контракта и недели после истечения его срока.
Бесс ощутил укол раздражения. Пять жизней — это очень много на его нынешнем уровне. И ещё неизвестно насколько добросовестным Учителем станет Женевьева. Бесс покосился на нетерпеливое жадное лицо. Вот бы выколоть её алчные глаза стервятника, отыскавшего в нём удобную жертву. За этими мыслями, он порезал свой указательный палец кончиком ножа и приложил к пергаменту. Он алой капли пошёл лёгкий дымок. След высох в мгновение, все слова вспыхнули золотым и угасли.
― Отлично, ― удовлетворённо сказала Женевьева, забирая документ. ― Можешь на меня положиться, птенчик, ты в надёжных руках.
На стол поставили увесистую кружку пива. Бесс вздрогнул, уставившись на официанта.
― За счёт заведения, ― пряча взгляд, робко промямлил тот и быстро ушёл.
― Знай, что я не предлагаю кому попало быть моими учениками, ― заверила Женевьева, пододвигая к себе напиток и делая первый глоток. ― Убийцы бывают очень разные. Большинство нытики и рохли, обуреваемые страхом и ненавистью. Конечно, слабохарактерность не делает их менее опасными. Но так раздражает, когда люди, добровольно согласившиеся на этот путь, чтобы оттянуть кончину, строят из себя жертв обстоятельств. Вот ты, например, почему убиваешь? Потому что вынужден или есть другая причина?
Повисла короткая пауза. Вместо ответа Бесс поинтересовался:
― Есть ли способ избежать потери воспоминаний за убийство обычный людей?
Женевьева подавилась пивом, который хлебнула. Тяжело откашлявшись, она прищурилась, внимательнее вглядевшись в невозмутимое лицо своего нового ученика.
― Обычным… или, как мы их между собой зовём «одна жизнь, одна смерть», иначе говоря, однёркам разрешено убивать нас в качестве самозащиты. Потому поумерь спесь, птенчик.
― Чего желаете? ― нерешительно поинтересовался вновь появившийся официант, обратившись к Бессу.
― Просто воды, ― он стиснул пальцы на жёсткой столешнице, в недавно порезанном пальце саднило.
― К тому же нет пользы в том, чтобы размениваться на мелочи, ― продолжила Женевьева. ― Вокруг достаточно целей и не только среди других Убийц. Просто только их смерти идут нам в зачёт. Но это после. Для начала добудем тебе новый самоцвет. И ещё вот, ― она положила перед Бессом катушку чёрных ниток с вставленной в неё иголкой.
Он вопросительно уставился на предмет.
― Совет для новичка: отмечай своё имя на всех предметах, которых не хочешь лишиться. Одежда, сумка, оружие ― ничего из личного имущества невозможно будет украсть, если на нём твоё имя. Всё после смерти вернётся в инвентарь. Однажды ко мне так вернулась расчёска, которую я посеяла где-то в горах.
Бесс взял катушку. Ему доводилось пришивать пуговицы. Хорошо, что его имя было коротким. Наверняка, вышивать на одежде «Женевьева» было той ещё морокой.
― Уже рад, что согласился заключить со мной контракт? ― игриво поинтересовалась женщина.