За прошедшее время Бесс научился лишь бездумно и хаотично махать лезвиями, далеко до впечатляющих и точных ударов из кинофильмов. Но рыжий тоже не являлся профессионалом со стажем. Всё решали реакция и умение застать врасплох.
На этот раз Бесс действовал стремительно. Он подкрался к испуганно замершей за кустом жертвой и повалил её наземь. Рыжий брыкался и даже умудрился перевернуться на спину, столкнувшись лицом к лицу с нападавшим. В его глазах отразилось узнавание, но лишь на мгновение, потому что в следующую секунду Бесс воткнул лезвия в обе глазницы. Оглушительный вопль раздался в тиши местности, смешавшись с хлопаньем потревоженных птиц. То был сладостный звук для его ушей.
Наблюдая за исказившейся гримасой своего бывшего убийцы, Бесс замер, раздумывая, пока лезвие кинжала ласкало шею рыжего, оставляя тонкие саднившие царапины.
― Забудь, что я говорила о мягкосердечии, ― шокировано произнесла Женевьева, возникая рядом. ― Чего ты копаешься?
― Дозволено ли Убийцам лишать себя жизни? ― поинтересовался Бесс.
Она удивилась вопросу:
― Нет, и если попытаемся, будем серьёзно наказаны.
Бесс встал с обессиленной жертвы, пряча кинжалы в ножны.
― Что ты делаешь? ― в голосе Женевьевы появились нотки негодования.
― Его глаза не отрастут до смерти, ― ответил Бесс невозмутимо. ― Как думаешь, сколько потребуется времени пока на него наткнётся нулёвка?
Услышав это, рыжий начал молить:
― Нет, нет, нет… убей меня… ну же, убей, пожалуйста, прошу.
― Ты грёбаный псих, Бесс! ― вспылила Женевьева.
― Вот она и назвала меня по имени, ― хмыкнул он.
― Тебе совсем насрать на ранги и на количество жизней, что у тебя есть в запасе? ― продолжала поражаться она.
Бесс прямо посмотрел на Женевьеву. Его полный мрака взгляд невольно заставил ту вздрогнуть.
― Пока на меня могут напасть только нулевые, ― отозвался Бесс спокойно. ― Неужели в твоих глазах я выгляжу подготовленным для более серьёзных противников? Тогда я польщён.
Ей оказалось нечего возразить в ответ на холодный рационализм. Они двинулись вглубь пещеры, оставив парня с веснушками тихо всхлипывать, хватаясь на изувеченное лицо.
[6]
В пещере царил непроглядный мрак. И тёплый весенний воздух быстро сменился прохладным и влажным, стоило лишь шагнуть внутрь.
― У тебя будет единственный шанс, ― напомнила Женевьева, зажигая факелы, лежащие тут же на земле, и протянула один своему ученику. ― Камни заперты в жеодах, разбросанных внутри пещеры. Вынести наружу выйдет только один.
― Гача, ― невольно пробормотал Бесс, крепче сжимая древко факела.
― Что?
― Ничего, ― он направился внутрь, рассеивая тьму огненным пёрышком.
Оказалось достаточно пройти всего несколько метров, чтобы столкнуться с упомянутыми жеодами. Те лежали у пологих стен, готовые перейти во владение добытчиков. Но Бесс даже не затормозил рядом с ними. Он шагал и шагал в самую глубь, пока пещера не начала давить на него со всех сторон, а воздух почти не насыщал кислородом.
Женевьева быстро от него отстала, а может решила подождать снаружи. Но Бессу и не требовалось её присутствие. Отчего-то он верил, что самые редкие ценности сокрыты в глубине. В любом случае, когда в распоряжении единственная попытка, стоило зайти как можно дальше.
Голова закружилась и Бесс затушил факел, сжигающий и без того скудный кислород. Дальше перемещался наощупь, воображая стены, которых касался пальцами. Здесь было звеняще тихо, от чего закладывало уши. И вскоре потолок начал становится всё ниже, вдавливая голову в плечи. Бесс опустился на четвереньки и продолжил свой путь. Жеоды перестали попадаться ещё десять метров назад. Никто бы в здравом уме не стал ползти дальше. Но звание «психа», что рисковало вот-вот приклеиться к нему навсегда, дали Бессу явно неспроста.
Он, уставший и выдохшийся, остановился только когда врезался в тупик. Столкнувшись головой с шершавым камнем, Бесс вытянул руку, прощупывая поверхность, и наткнулся на жеод, застрявший между смыкающихся стен. С некоторым усилием, оцарапав ладонь, он вытащил предмет наружу и, сжав подмышкой, стал пятиться. Обратный путь казался бесконечным. В стремлении зайти поглубже, Бесс почти не замечал расстояния, но сейчас понял, что забрался невероятно далеко.