ощущения счастья и энтузиазм, присущие Курту в то время.
<Я был невероятно счастливым ребенком, - вспоминал Курт. - Я все время
кричал и пел. Просто не мог вовремя остановиться. Иногда другие ребята
били меня за то, что я не знал меры в играх. Я относился к играм очень
серьезно. Я был по-настоящему счастлив>.
Будучи первым ребенком в своем поколении, Курт имел в своем
распоряжении семь дядей и тетей по материнской линии, споривших из-за
того, кому сегодня сидеть с ребенком. Привыкнув быть центром внимания, он
частенько устраивал представления для всех желающих. Когда в возрасте семи
лет все та же тетя Мэри подарила ему большой барабан, Курт быстро нацепил
его на себя и принялся разгуливать по окрестностям, ударяя в барабан и
громко распевая битловские <Hey Jude> и <Revolution>.
Курту не нравилось, когда мужчины заглядывались на Венди, весьма
привлекательную блондину с прекрасными голубыми глазами. Его отца,
кажется, это мало волновало, зато Курт был очень ревнив и часто сердился
по этому поводу. <Мама, этот мужчина все время смотрит на тебя!> -
указывал он Венди. Однажды он даже обругал полицейского, откровенно
пялившегося на Венди.
Интересная особенность - уже в возрасте трех лет Курт не любил
полицейских. Стоило ему заметить одного из них, как он принимался петь
песенку примерно такого содержания:
У копов клопы, у копов клопы
Копы идут. Они тебя убьют
Еще через пару лет он уже кидал в полицейские машины набитые камнями
банки из-под пепси и кока-колы. Приблизительно в этом же возрасте Курт
научился особым образом вытягивать свой средний палец. Сидя на заднем
сиденье машины, он делал красноречивый жест в направлении всех проходящих
в это время по улице.
Когда Курт учился во втором классе, всем стало очевидно, что он хорошо
рисует, однако он сам не видел в своих рисунках ничего выдающегося.
Однажды, под праздник Хэллоуин, Курт вернулся домой с экземпляром школьной
газеты. В ней на первой полосе был помещен его рисунок, хотя обычно
подобной чести удостаивались по крайней мере пятиклассники. Но Курт все
равно был очень рассержен, так как полагал, что его рисунок не так уж
хорош. <Его отношение к взрослым изменилось из-за этого, - вспоминала
Венди. - Все говорили ему, как им нравится его творчество, а он постоянно
был им неудовлетворен>.
В третьем классе Курт уже хотел быть рок-звездой и вовсю <наигрывал> на
своей маленькой пластмассовой гитаре под музыку THE BEATLES. Правда, через
некоторое время он уже мечтал стать каскадером. Однажды он собрал все
матрасы и подушки и принялся прыгать на них с крыши дома, в другой раз
учудил кое-что похлеще: примотал к груди металлическую пластину, вставил в
нее несколько петард и поджег.
Иногда Курт заходил к дяде Чаку, брату Венди, который играл в группе.
Тот оборудовал у себя в подвале целую студию. Чак давал Курту микрофон и
ставил какую-нибудь запись. У Венди сохранилась кассета с записью Курта,
когда ему было четыре года. Там он поет, а когда, как ему кажется, никто
не слышит, говорит в микрофон неприличные слова вроде <кака>.
Однажды родители подарили Курту маленькую ударную установку,
называвшуюся <Микки Маус>. <Я сделала это, потому что сама хотела быть
ударником, - рассказывала Венди. - Но моя мать считала, что стучать на
барабанах не женское занятие и не позволяла мне играть>. Курта не надо
было долго упрашивать сесть за установку, поскольку, едва только
научившись держать предметы в руках, он уже вовсю стучал по мискам и
кастрюлям. Он упражнялся на своем <Микки Маусе> каждый день после школы,
пока окончательно не разбил его.
Происходя из не очень богатой семьи, Венди в совершенстве научилась у
своей матери искусству выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. Она
внимательно следила за тем, чтобы ее дети были красиво и опрятно одеты.
Каждое утро она тщательно причесывала Курта, следила за тем, чтобы он
чистил зубы, и одевала его в самую лучшую одежду, которую только могла
достать. Она даже заставляла его надевать свитер, от которого у Курта была
аллергия, только потому, что он на нем хорошо сидел. <Оба моих ребенка
были одеты, наверное, лучше всех детей в городе, - вспоминала Венди. - Я
следила за этим>.
Она также не позволяла своим детям водиться с оборванцами из
неблагополучных семей. Позднее Курт вспоминал, что именно эти последние,
как он потом понял, были <клевее, чем дети высшего класса, более земные,
более грязные>.
Курт начал брать уроки игры на ударных в третьем классе. <Сколько я
себя помню ребенком, - рассказывал он, - мне всегда хотелось быть Ринго
Старром. Но мне также хотелось быть и Джоном Ленноном, только играющим на
ударных>. Курт играл в школьной группе, однако так и не научился читать
ноты -он ждал, пока сидящий перед ним мальчик выучит песню, а потом просто
копировал то, что тот делал.
Возможно, мысль о том, что ее сын является проблемным ребенком, впервые
пришла в голову Венди в 1974 году, когда он попросил подарить ему на
Рождество ружье <Starsky and Hutch> стоимостью пять долларов, заявив, что
ничего другого ему не надо. Впрочем, тогда все дело кончилось просто
неприятным разговором.
Курт утверждал, что в детстве одинаково хорошо владел обеими руками,
однако отец побуждал его больше использовать правую, опасаясь, что сын
вырастет левшой. Так оно и случилось.
Уже с детства Курта стали одолевать самые разнообразные недуги. Помимо
гиперактивности, он страдал хроническим бронхитом. В восьмом классе у него
также было выявлено небольшое искривление позвоночника, которое
впоследствии усилилось из-за веса гитары. Курт утверждал, что проблема
исправилась бы сама собой, если бы он был правшой.
Безмятежному детскому счастью Курта пришел конец в 1975 году, когда
родители развелись. Венди утверждала, что решила развестись, поскольку Дон
очень редко бывал дома, предпочитая проводить время за игрой в бейсбол и
баскетбол, судя матчи или тренируя новичков. К тому же, она вообще
сомневалась, любила ли она его когда-нибудь. Дон противился разводу,
однако оба потом признавались, что использовали детей в войне между собой.
Так или иначе, но с этого времени Курт совершенно изменился. <Он стал
угрюмым, - вспоминает Венди, - злым и насмешливым>. На стене своей комнаты
он написал: <Я ненавижу маму, я ненавижу папу, папа ненавидит маму, мама
ненавидит папу, здесь есть отчего загрустить>. Внизу он нарисовал мозг,
над которым располагался большой знак вопроса. Этот рисунок сохранился до
сих пор, так же как и логотипы LED ZEPPELIN и IRON MAIDEN.
Судьба Курта повторяет здесь судьбу множества его сверстников. К
середине 70-х годов уровень разводов резко взлетел вверх, увеличившись
вдвое за десятилетие. Детям из распавшихся семей предстояло пережить не
мировую войну и не экономическую депрессию. У них просто не было семьи.
Соответственно, каждый боролся в одиночку.
Курт говорил, что тогда из его жизни словно бы ушел свет, который он с
тех пор никак не мог обрести. <Я помню. что внезапно стал другим
человеком, не заслуживающим ничего хорошего. Я чувствовал, что не могу
больше нормально общаться с другими ребятами, потому что у них были
родители, а у меня нет>. И он продолжает: <Я был зол на своих родителей,