Выбрать главу

делать писали все подряд на обычный четырехдорожечник, и я придумал эту

песню за полминуты, - вспоминал Курт. - Потом я сел и за полчаса написал к

ней слова, и мы записали ее>.

Мята болотная, вынесенная в название этой песни, является лекарственным

растением, которое среди прочих других обладает абортивными свойствами, но

только в токсических дозах. <Мне казалось, это классный образ, -

рассказывал Курт. - Я знал девушек, которые пили эту траву, потому что

думали, что беременны. Это тема очищения: я пытаюсь изгнать из себя всех

своих злых духов с помощью мятного чая. Его нужно выпить очень много, и, я

слышал, он действует не очень хорошо. Я никогда не мог найти трав, которые

бы мне помогли. Женьшень и все такое прочее - это просто набор левой

фашистской пропаганды, которой занимаются хиппи>.

<Very Аре> имела рабочее название <Perky New Wave Number>. <Я на самом

деле понятия не имею, о чем эта песня, - говорил Курт. -Это своего рода

атака на мужчин и ущербных личностей вроде мачо>. Выражение <король

неграмотности>, видимо, относится к самому Курту, которого Кортни часто

упрекала за то, что он мало читает.

<Tourette's> вообще не имеет отношения ни к чему. <Это просто набор

звуков, - объяснял Курт. - Я не произносил никаких фраз и никаких слов, я

просто кричал>. Первоначально на вкладке здесь были указаны слова: <Fuck

Shit Piss>. Однако название песни напрямую связано с переживаниями Курта

по поводу того негативного имиджа, который он приобрел благодаря прессе.

<Всю свою жизнь я плохо относился к людям, и для меня нет ничего

хорошего в том, чтобы из-за всего этого стать еще более обозленным, -

говорил он. - Я не знаю, как мне противостоять этому. Едва я начал

становиться лучше и утвердил себя в качестве музыканта и автора песен, как

вдруг меня сделали козлом отпущения, и я вынужден выглядеть еще большей

задницей. Для меня существует серьезная угроза превратиться в уличного

сумасшедшего. В восьмидесятилетнего парня, страдающего синдромом Туретта,

который проклинает весь мир>.

(Синдром Туретта - заболевание нервной системы, проявляющееся в

многочисленных тиках, охватывающих различные группы мышц, в том числе и

мышцы речевого аппарата, что иногда сопровождается непроизвольным

произнесением слов, несущих негативную эмоциональную нагрузку -

ругательств, проклятий и т.д. - прим. пер.)

В названии <Radio Friendly Unit Shifter> содержится явная отсылка к

Nevermind. <Одеяло с прыщами сигаретных ожогов> - это сцена из жизни на

Сполдинг-авеню, а строки:

Используй только раз и уничтожь,

Вторжение нашего пиратства...

являются еще одним указанием на беспокойство, причиняемое переменчивой

публикой и враждебной прессой. Впрочем, даже сам Курт признавал, что эта

песня слишком похожа на листовку.

Вне всякого сомнения, носящие характер исповеди слова песни <All

Apologies> имеют для Курта глубоко личный смысл. Эту песню на фестивале в

Рединге в 1992 году он посвятил фрэнсис и Кортни. <Мне хотелось бы думать,

что эта песня для них, -объяснял он, -однако ее слова напрямую не связаны

с нами. Я написал ее для них, но сами слова этого не выражают. Выражает

чувство, а не слова>. Этим чувством, по мысли Курта, является счастье. И

когда после второго припева он поет: <Yeah, yeah, yeah, yeah>, трудно не

почувствовать то же самое.

Первоначально альбом планировалось назвать <I Hate Myself And I Want To

Die>. Co времени австралийского тура эта фраза стала стандартным ответом

Курта на вопрос: <Как дела?>. Наверное, это была шутка. Однако весь

зловещий смысл этой фразы (<Я ненавижу себя и хочу умереть>) стал ясен

через год. Название было отвергнуто, потому что, как проницательно заметил

Крис, <ребята будут совершать самоубийства, и нас привлекут к суду>.

Затем альбом хотели назвать <Verse Chorus Verse> - саркастический намек

на стандартную для поп-песен схему, которая, по словам Курта, ему очень

надоела. Однако к концу мая в качестве названия было выбрано In Utero,

каковое выражение Курт обнаружил в одном из стихотворений Кортни и решил,

что оно как нельзя лучше подходит для их альбома.

Едва только альбом был закончен, группа направила еще сырую запись

президенту Geffen Records Эду Розенблату, а также Гэри Гершу и в Gold

Mountain. Но произошло неожиданное - руководству запись не понравилась.

Сначала Курт, столкнувшись со столь единодушным неодобрением всех тех,

от кого напрямую зависела карьера НИРВАНЫ, решил переделать альбом заново,

тем более что времени еще оставалось достаточно и стоил он не дорого.

Однако друзьям группы альбом понравился, поэтому решено было его

доработать с продюсером Скотом Литтом.

В начале мая Литт и группа встретились на Bad Animals Studios в Сиэтле

и сделали ремикс двух песен, добавив акустическую гитару и ленноновскую

гармонию в <Heart-Shaped Box>. Большая часть альбома осталась без

изменения, однако бас сделали более четким, а вокал - громче.

В середине мая был закончен видеоклип <Sliver>, который снимал все тот

же Кевин Керслейк. Для этого клипа Курт извлек из хранилища свою

собиравшуюся несколько лет коллекцию кукол и безделушек и оформил ими свои

гараж, так что он стал выглядеть очень похоже на его квартиру в Олимпии.

Во время исполнения Фрэнсис сидела на стуле рядом с Куртом. Позже он

прорезал дырки для рук в большом листе картона, поставил перед ним

Фрэнсис, а сам просунул в дырки руки и держал ее, так что казалось, будто

она не только стоит, но и танцует.

In Utero появился в сентябре 1993 года и несмотря на все опасения был

хорошо встречен критикой и быстро вышел на первые места в чартах.

Глава 7

ПОСЛЕДНИЙ ГОД ЖИЗНИ

<Существовало три основных Курта: рок-звезда,

отец семейства и абердинский неудачник. Все трое

находились в конфликте между собой>.

Элис Уилер, фотограф

Знаком того, что Кобеины решили вести <что-то вроде нормальной семенной

жизни>, явилась покупка ими одиннадцатиакрового имения (а проще говоря,

фермы) в Карнейшн, небольшом поселении в двадцати милях к востоку от

Сиэтла, которое обошлось им в 400 тысяч долларов. Покупка собственности,

по-видимому, явилась для Курта наиболее здравомыслящим поступком после

того, как он стал знаменитым. <Он мечтал уехать туда и никогда не

возвращаться, - вспоминала его мать. - Он любил бывать там с Кортни и

Фрэнсис и, может быть, еще несколькими близкими друзьями, выращивать овощи

и цветы, немного играть для себя и не хотел возвращаться>. Курт также

приобрел для Кортни новую машину, <лексус>, и снова стал водить сам.

Кобейны также сняли дом в Сиэтле, на Лейксайд-авеню, прямо у озера,

который наиболее соответствовал представлениям о <нормальной семейной

жизни>, которую они собирались вести. В доме было четыре спальни, а вокруг

был каменный сад с кустами рододендронов, лодочный ангар и даже

баскетбольная корзина. Среди соседей Курта и Кортни были университетский

профессор и вице-президент компании <Боинг>.

Несмотря на все свое богатство Курт по-прежнему делал покупки в обычном

супермаркете и всегда находил время, чтобы пообщаться с фэнами и просто

любопытными. По мнению одного из местных жителей, <ему была смешна сама

мысль о том, что он чем-то отличается от других>.