что я не могу вас обманывать. Никого из вас. Это было бы просто
несправедливо по отношению к вам или ко мне. Самым страшным преступлением
мне кажется дурачить людей, притворяясь, что мне весело на все 100%.
Иногда мне кажется, что я хотел бы разбить часы перед выходом на сцену. Я
прилагал все усилия, чтобы ценить наши отношения, и я делаю это, видит
Бог, я делаю это, но этого недостаточно. Я ценю то, что я и мы затронули
чувства многих людей. Наверное, я - один из тех нарциссистов, которые
ценят что-либо только тогда, когда оно уходит... Я слишком чувствителен.
Мне необходимо быть слегка бесчувственным, чтобы вновь обрести энтузиазм,
которым я обладал, будучи ребенком. Во время трех наших последних туров я
стал гораздо больше ценить всех тех, кого я знаю лично, а также
поклонников нашей музыки, но я все еще не могу отделаться от
разочарования, вины и сочувствия, которые я ко всем испытываю. Во всех нас
есть что-то хорошее, и, мне кажется, я просто очень люблю людей. Люблю
столь сильно, что это вызывает во мне чертову грусть, превращая меня в
грустного, чувствительного, не ценящего хорошего человечка, рыбку,
Иисусика! Почему ты просто не радуешься этому? Я не знаю. У меня
жена-богиня, дышащая честолюбием и сочувствием, и дочь, которая напоминает
мне меня, каким я когда-то был. Исполненная любви и радости, она целует
всех, кто ей встречается, потому что все хорошие, и никто не причинит ей
зла. И это пугает меня в такой степени, что я практически ничего не могу
делать. Я не могу смириться с мыслью, что Фрэнсис станет таким же
несчастным, саморазрушающимся смертником-рокером, как я. Меня окружает
много хорошего, очень хорошего, и я признателен за это, но с семи лет я
стал ненавидеть всех людей в целом. Только потому, что им кажется столь
простым быть вместе и сочувствовать друг другу. Сочувствовать! Только
потому, что я очень люблю людей и сострадаю им, так мне кажется. Благодарю
вас всех из глубины своего пылающего, выворачивающегося наизнанку
желудка за ваши письма и вашу заботу, которую я ощущал все последние годы.
Во мне слишком много от сумасбродного, капризного ребенка! Во мне больше
нет страсти, поэтому помните: лучше быстро сгореть, чем медленно угасать.
Мир, любовь, сочувствие. Курт Кобейн.
Фрэнсис и Кортни, я буду у вашего алтаря. Кортни, пожалуйста, продолжай
ради Фрэнсис, ради ее жизни, которая будет гораздо счастливее без меня. Я
люблю вас. Я люблю вас!>
Как впоследствии разъяснила мать Курта, Бода было именем воображаемого
друга Курта в детстве. В записке это имя написано с двумя <д>, что делает
его похожим на имя Будды, придавая таким образом записке Курта смысл
духовного послания.
Проведенная позднее токсикологическая экспертиза установила, что в
крови Курта содержалось такое количество героина, которое могло убить трех
нормальных людей, а также транквилизаторы. Это вполне могло
свидетельствовать о том, что в момент самоубийства Курт плохо понимал,
что он делает. Его тело пролежало необнаруженным целых три дня, что мало
вяжется с утверждениями разных сторон о том, что Курта <лихорадочно>
искали.
Панихида проходила 10 апреля в сиэтлской унитарной церкви Истины. Место
было выбрано менеджером SOUNDGARDEN Сюзан Сильвер. Гроба не было, так как
тело Курта все еще находилось в распоряжении судмедэксперта. 200
родственников и приглашенных близких друзей слушали речь священника
Стивена Таулза, описывавшего самоубийство как <погружение в пучину греха>.
Одетый в темный костюм Крис сказал: <Мы помним Курта таким, какой он был:
заботливым, благородным и добрым>. Дилан Карлсон читал стихи буддистского
монаха. Брюс Пэвитт тоже сказал несколько слов своему ушедшему другу: <Я
люблю тебя. Я уважаю тебя. К сожалению, я опоздал на два дня, чтобы
выразить это>. Позднее присутствовавшая на церемонии фотограф Элис Уилер
вспоминала: <Примечательно, что там были все старые друзья, такие как
Дилан, Брюс и Слим Мун, но ни одного из так называемых друзей, которые
появились у Курта после того, как он стал знаменитым>. Таулз продолжил
службу чтением 23-го псалма, а потом Кортни читала фрагменты из <Книги
Иова> и рассказывала истории о своем муже. Завершил церемонию Дэнни
Голдберг, сказав: <Ты застал нас врасплох, Курт. Так расставаться
несправедливо>.
В тот же вечер 6000 фэнов собрались у Flag Pavilion, чтобы почтить
память своего кумира. Плачущие поклонники ныряли в близлежащий фонтан,
демонстрировали друг другу свои только что нанесенные татуировки с
надписью <kurdt> и сжигали свои майки в виде жертвы духу покойного.
Организовавший все это ди-джей Марко Коллинз был уверен, что <Курту
понравилось бы это. Это был один из тех направленных против истэблишмента
актов, ради которых он жил>.
Через динамики по всему городу транслировался голос Кортни, которая
зачитывала последнее обращение Курта Кобейна к своей аудитории.
Периодически она прерывала чтение, чтобы обратиться с саркастическими
замечаниями и упреками к покойному мужу. Несколько раз она назвала его
<задницей>, и в заключение призвала всех присутствующих, придя домой,
заявить родителям, чтобы они никогда не пробовали на детях свою <суровую
любовь>.
Впоследствии Кортни утверждала, что Курт оставил ей еще одну записку, в
которой среди прочего говорилось: <Ты знаешь, я люблю тебя, я люблю
Фрэнсис, и мне очень жаль. Пожалуйста, не следуй за мной... Я буду
защищать тебя оттуда. Я не знаю, куда я иду. Я просто больше не могу быть
здесь>. Хотя на самом деле эта записка была написана Куртом еще во время
римского инцидента 4 марта.
14 апреля тело Курта было кремировано. Часть его праха была отослана
Кортни на место захоронения в Индии, часть должна была быть захоронена на
публичном кладбище в Сиэтле после улаживания вопросов оплаты и охраны,
наконец, еще одну часть Кортни поместила в изображение Будды, стоящее у ее
кровати.
Для многих из его одиннадцати-двенадцатилетних фэнов гибель Курта
Кобейна явилась их первым соприкосновением со смертью. Поэтому их реакция
на нее во многом отразила одиночество и отчаяние Курта, его страх быть
использованным и затем брошенным. <Он бросил нас>, - сказала одна
заплаканная девочка на Лейк-Вашингтон-бульвар. Сиэтлская кризисная клиника
в день, когда было найдено тело Курта, приняла более 300 звонков, в два
раза больше, чем обычно. Через несколько часов после возвращения с
панихиды у Flag Pavilion молодой человек по имени Дэниел Каспар
застрелился из ружья. Его примеру последовали еще двое подростков, один из
Австралии, другой из Турции.
Трагическая смерть Курта Кобейна всколыхнула музыкальную
общественность. Многие известные музыканты так или иначе выразили свое
отношение к его неожиданному уходу из жизни. Нил Янг был настолько
потрясен, когда узнал, что Курт процитировал в своей предсмертной записке
строчку из его песни (<лучше быстро сгореть...>), что, по словам его
друзей, частично переделал свой новый альбом, вышедший спустя несколько
недель после смерти Курта.
Вышедший спустя полгода диск PEARL JAM Vitalogy содержит строки,
очевидным образом намекающие на смерть Курта, вроде упоминания сигарной
коробки на полу, в которой Кобейн хранил свой наркотический набор и