охапку весь арсенал мужа - дробовики, пистолеты, винтовки - отнесла к реке
и утопила. Наблюдавший всю эту сцену из окна своей комнаты Курт в этот же
день нанял двух ребят, чтобы выловить оружие и продать его. На вырученные
деньги он купил достаточно мощную звукоусилительную аппаратуру, а затем
отвез продавца аппаратуры к своему наркоторговцу, где тот и потратил все
деньги на <траву>.
Курт пытался найти ребят, с которыми вместе он мог бы играть, однако
никто из его друзей не обладал достаточным с его точки зрения музыкальным
талантом. Он был весьма придирчив, поскольку точно знал, чего он хочет.
Курт играл на гитаре очень громко, выводя уровень мощности усилителя до
отказа и вызывая этим постоянные жалобы соседей, однако никто не знал, что
там, у себя в комнате, он еще и поет. Он делал это очень тихо, так как не
хотел, чтобы кто-нибудь его услышал.
Поскольку Курт много тусовался с MELVINS, те предложили ему войти в их
состав, о чем он страстно мечтал. Однако из этого ничего не получилось.
Курт так волновался, что забыл все песни. Возможно, причина была и в том,
что в это время он уже записывал свой собственный материал.
В это время все тот же Базз Осборн наконец-то познакомил Курта с
настоящим панк-роком, дав ему прослушать сборники, составленные в основном
из вещей южнокалифорнийских групп, таких как BLACK FLAG, FLIPPER и MDC.
Курт был просто потрясен. <Это было что-то инопланетное, - вспоминал он
позднее. - Мне понадобилось несколько дней, чтобы воспринять такую музыку.
Я чувствовал, что в ней гораздо больше чистоты и реализма, чем в обычной
рок-н-ролльной лирике>. Вскоре после этого, в августе 1984 года он вместе
с басистом MELVINS Мэттом Лукином и Осборном побывал в Сиэтле на концерте
BLACK FLAG, продав ради этого часть своей коллекции пластинок. Оттуда он
вернулся убежденным панк-рокером.
<Быть панк-рокером соответствовало моей низкой самооценке, -
рассказывал он, - так как это помогло мне понять, что мне не нужно быть
рок-звездой, что я не хочу быть рок-звездой. Таким образом мне удавалось
балансировать: я всегда колебался между нежеланием и невозможностью этого
и в то же время желанием. Желанием показать людям, на что я способен. Во
всем этом много путаницы. Я очень рад, что пришел к панк-року именно в то
время, потому что это дало мне несколько лет, чтобы повзрослеть,
определиться со своими ценностями и понять, что я за человек>.
В это время у Курта появились в Абердине друзья. Одного из них звали
Джесси Рид, а другого - Майер Лофтин, причем его дружба с последним имела
далеко идущие последствия. Дело в том, что Майер Лофтин был геем, в чем он
откровенно и признался Курту вскоре после их знакомства. Курт ответил, что
это не проблема, и дружба продолжалась. Однако терпимость в этом вопросе
не была свойственна жителям Абердина. Все кончилось тем, что Курта самого
стали считать <голубым>, и он был периодически бит школьными <качками>.
<После этого, - рассказывал Курт, - я стал гордиться тем, что я гей,
хотя я им и не был. Я наслаждался конфликтом. Такое положение мне
нравилось, потому что я был близок к тому, чтобы осознать себя как
личность. Я был отщепенцем. Я еще не был тем панк-рокером, которым хотел
быть, но это все-таки было лучше , чем быть обычным занудой>. Впрочем,
через некоторое время друзьям все же пришлось расстаться, когда Курт
понял, что может остаться вообще в полной изоляции.
Тогда же Курт начал курить <траву>, примерно в девятом классе, и
какое-то время делал это ежедневно. <Курение приводило меня настолько в
бредовое состояние, что я вел себя уже не просто как обычный невротик,
которым был от природы, а становился настоящим психом, поскольку <трава>
усиливала все это>, - вспоминал Курт.
В последнем классе Курт учился из рук вон плохо и часто прогуливал. Его
переезды из города в город были только частью проблемы. Главной же
причиной было то, что он просто ненавидел некоторых учителей за их
религиозный фанатизм и расизм.
<В школе был один парень, который являлся религиозным фанатиком и
откровенным расистом. Он преподавал общественные науки и просто морочил
нам голову своими откровениями в отношении истории. Он был частью эпохи
середины 80-х с ее <холодной войной> и страхом перед нашествием русских -
один из крестоносцев рейгановской ментальности. Сукин сын. Мне каждый день
хотелось убить его. Я мечтал о том, как буду убивать его перед всем
классом. Потому что весь класс покупался на эти россказни. Они послушно
глотали эту бодягу. Мне трудно было поверить в то, что так много людей
соглашаются с подобной ерундой>.
Курт бунтовал также и дома. <Он не хотел быть частью семьи, но при этом
хотел жить в семье, - вспоминала Венди. - Все, что я ни просила его
сделать, вызывало у него недовольство, хотя требовала я совсем немного>.
При этом Венди все-таки признавала, что ее терпение в отношении Курта было
подорвано постоянными пьянками Пэта. Свой гнев она часто переносила с мужа
на детей.
В течение нескольких месяцев Курт встречался с симпатичной девушкой по
имени Джеки. Как он потом вспоминал, <она просто использовала меня, пока
ее парень был в тюрьме>.
Однажды Курт зазвал Джеки к себе в гости. Момент был критический: Курт
был готов потерять свою невинность. Они уже успели раздеться, как
неожиданно в комнату ворвалась Венди, зажгла свет и прошипела: <Убери
отсюда эту шлюху!> Курт с девушкой выбежали из дома, после чего он
несколько дней не показывался домой, живя у друга.
Курт перестал курить <траву> в надежде, как он выражался, <изменить
свою жизнь>. В это время позвонила жена Дона и пригласила его снова жить у
них. Прямо с порога Дон заявил, что если он хочет остаться с ними, он
должен бросить музыку и заняться чем-либо конструктивным. Ему удалось
убедить Курта заложить свою гитару и сдать вступительный экзамен в ВМС. Он
получил довольно высокие оценки, и местный вербовщик заходил к ним два
вечера подряд с уговорами. Однако на второй вечер, на грани подписания
контракта, Курт спустился в свою комнату на первом этаже, нашел остатки
<травы>, выкурил их, после чего поднялся наверх, сказал: <Спасибо, нет>, -
упаковал свои вещи и покинул дом отца, пробыв там всего неделю. Следующая
их встреча произошла лишь через восемь лет.
После того, как Курт ушел от Дона, Венди отправила его жить к Джесси
Риду, родители которого принадлежали к религиозному направлению
<возрожденные христиане>.
Он оказался для Ридов не самым удобным гостем. <Я оказывал на Джесси
дурное влияние, - вспоминал Курт. - Я курил траву и не любил ходить в
школу>. Однажды Курт долго разговаривал с кем-то по телефону, расписывая
миссис Рид в оскорбительных выражениях, и не заметил, что она все слышит
по другому аппарату. Однако чаша терпения Ридов переполнилась в тот день,
когда Курт, у которого не было ключа от дома, не долго думая, выбил дверь,
которая оказалась заперта. После этого мистер Рид сказал ему: <Курт. мы
упорно старались превратить тебя в хорошего гражданина, однако ничего не
получилось. Ты - безнадежен. Поэтому я буду тебе весьма признателен, если
ты упакуешь свои вещи и покинешь наш дом>.
За полгода до выпускных экзаменов Курт понял, что ему их не сдать, и
бросил школу, решив целиком посвятить себя музыке. Нельзя сказать, чтобы