В области образования стоимость всего двух атомных подводных лодок «Трайдент» из двадцати пяти, что планирует построить нынешнее правительство Соединенных Штатов, или такого же числа подводных лодок «Тайфун», что строит Советский Союз, позволила бы начать осуществление мечты о ликвидации неграмотности во всем мире. С другой стороны, строительство школ и подготовка учителей, столь необходимых «третьему миру» для решения дополнительных проблем в области образования в течение ближайших десяти лет, могли бы быть оплачены суммой, эквивалентной стоимости двухсот сорока пяти ракет «Трайдент II», и еще осталось бы четыреста девятнадцать ракет для аналогичного вклада в образование на пятнадцать последующих лет.
Наконец, можно сказать, что списание внешнего долга всего «третьего мира» и его экономическое восстановление в течение десяти лет обошлись бы меньше чем в шестую часть военных расходов всего мира за тот же срок. По сравнению с этой чудовищной расточительностью в экономике еще больше беспокоит и печалит расточительство человеческих ресурсов: военная промышленность держит в плену целую армию мудрецов, которую ни разу не удавалось собрать ни одному предприятию в истории человечества. Это наши люди, чье обычное место не там, а здесь, за этим столом, и их необходимо освободить для того, чтобы они помогли нам создать в области образования и юстиции то единственное, что может нас спасти от варварства: культуру мира.
Несмотря на эту драматическую определенность, гонка вооружений не дает нам ни минуты передышки. За то время, что мы сейчас обедаем, была построена новая ядерная ракета; завтра, когда мы проснемся, их число в хранилищах смерти полушария богатых увеличится еще на девять. Стоимости всего лишь одной из них хватило бы — хотя бы на одно осеннее воскресенье, — чтобы обрызгать сандалом Ниагарский водопад.
Один великий романист нашего времени как-то спросил себя, не превратится ли Земля в ад для других планет. Или может быть, она станет чем-то более ничтожным: деревней без памяти, брошенной своими богами в последнем предместье великой вселенской родины. Но растущее подозрение, что это единственное место в Солнечной системе, где чудесным образом зародилась жизнь, безжалостно подводит нас к удручающему заключению: гонка вооружений развивается в направлении, противоположном разуму.
И не только человеческому разуму, а разуму самой природы, чей смысл ускользает даже от всевидения поэзии. От зримого появления жизни на Земле должно было пройти триста восемьдесят миллионов лет, чтобы бабочка научилась летать, и еще сто восемьдесят миллионов лет, чтобы придумать розу, чье единственное предназначение — быть прекрасной, а также четыре геологические эры, чтобы человеческие существа — в отличие от прадедушки питекантропа — обрели способность петь лучше птиц и умирать от любви. Не составляет труда для таланта homo sapiens в золотой век науки придумать способ обратить в ничто сложнейший, колоссальнейший процесс формирования современного человеческого интеллекта, занявший много тысяч лет, — простым нажатием кнопки вернуть все в начальную точку, в эпоху того же питекантропа.
Мы здесь ради того, чтобы попытаться помешать этому, присоединив наши голоса к бесчисленным другим, призывающим к миру без оружия, к справедливому миру. Но даже если это произойдет, наша сегодняшняя встреча не будет напрасной. Спустя миллионы или миллиарды лет после взрыва одна выжившая саламандра заново пройдет все стадии развития видов и, возможно, будет коронована как самая прекрасная женщина из новых созданий природы. От всех нас, мужчин и женщин, представителей науки, искусства и литературы, людей разума и мира, от нас зависит, чтобы приглашенные на эту фантастическую коронацию не пришли на праздник с сегодняшними страхами. Со всей скромностью, но и со всей силой духа я предлагаю, чтобы мы здесь и сейчас приняли обязательство создать сокровищницу памяти, способную пережить атомный потоп. Это будет бутылка звездных кораблекрушений, брошенная в океаны времени, чтобы человечество грядущих времен узнало о нас то, что ему не смогут рассказать тараканы: что здесь когда-то существовала жизнь и в ней господствовали страдание и несправедливость, но у нас также была любовь, и мы были способны представить себе настоящее счастье; о виновных в нашей катастрофе, о глухоте к нашим призывам к миру и к тому, чтобы сделать нашу жизнь лучшей из возможных, а также о том, как варварскими изобретениями в каких-то своих ничтожных интересах мы сами стерли жизнь из памяти Вселенной.