Как бы мне ни был противен бордель и его правила, я не хотела лишних смертей. А по-другому Влад теперь не умел решать проблемы.
Я поднялась из-за стола и начала складывать тарелки в посудомойку. Влад неслышно подошел сзади и обнял, заставляя повернуться к нему. Меня прожигал внимательный и тяжелый взгляд. Ощутимо захотелось поежиться, но я сдержалась. Посмотрела на него с немым вопросом в глазах.
Мужчина провел ладонью по моей шее, касаясь татуировки и спускаясь ниже на ключицы. Хрипло бросил:
— Так тебя принуждают, Ада?
— Я просто взболтнула, не подумав.
Отвела взгляд в сторону, вспоминая день, когда подписала контракт. Я осталась одна в кабинете и тупо пялилась на ужасающую цифру, звучащую, как настоящий приговор. Десять лет каторги. Десять лет ночной жизни с постоянным презрением по отношению к самой себе.
Жутко. Дико. Больно.
Но как же быть? Если Влад узнает, то я даже боялась предположить, что он натворит…но и умолчать я не могу, потому что на следующей неделе мне опять нужно ехать в бордель и выполнять свою работу. Встречаться с клиентами, слащаво улыбаться, молча кивать и в то же время умирать изнутри. Потому что мне всегда давалось это нелегко, но сейчас, когда Влад рядом, я вообще не представляла, как вытерпеть чужую ладонь на талии, касания рук, шепот возле уха и мерзкие, липкие взгляды чужаков.
Мужчина усмехнулся и отошел в сторону, позволив мне до конца убрать посуду. Когда я закончила, он сказал спокойным голосом, от которого у меня мурашки побежали по коже:
— Хорошо, можешь не отвечать. Это, по сути, не так уж и важно. Ведь теперь ноги твоей больше там не будет.
Я вымыла руки и сухо спросила:
— Ты ставишь меня перед фактом?
— Именно.
Его глаза снова стали жуткими. В них бесновалось что-то темное и по-настоящему дикое. Опять приказы. Идеальное утро рушилось, сталкиваясь с огромным айсбергом, сотканным из наших тайн.
— Если ты меня…, — закашлялась и неловко продолжила, — если ты мной правда дорожишь, то должен принять и эту сторону моей жизни.
— Дело не в этом. Речь не о чувствах. Как я буду ложиться с тобой в одну постель, постоянно гадая при этом, через скольких ты прошла за одни сутки?
Я резко огрызнулась:
— Влад, сколько можно повторять, что я…
— Знаю. Допустим, я тебе верю. Но для меня нет разницы — спишь ты с ними или просто идешь под ручку, мило улыбаясь. Тогда, на парковке, я не шутил, Ада. Я правда убью любого, кто до тебя дотронется.
Его телефон пронзительно зазвонил, прервав наш разговор. Влад отошел в сторону и начал приглушенно с кем-то переговариваться. Я напряженно просчитывала, что делать дальше. Мне слишком хотелось насладиться им, даже если это продлится лишь несколько дней. А потом снова придется вернуться в бордель. Другого выбора просто нет.
Осталось лишь два года. Два гребаных года, после которых наступит долгожданная свобода.
И если Влад правда меня любит, то он поймет. Дождется. Простит и даст шанс начать всё с начала.
Но я забыла об одной важной детали. Влад больше не ждет. Он просто идет и убивает. И как бы старательно я ни пыталась вырвать всю боль из его темной души, я добивалась этого неправильными методами. Бесполезно тратила время.
Потому что ему была нужна только дурашка. Ну а я…я — Ада Форд.
Спустя несколько дней.
Понедельник. Я с ужасом ждала этого дня, потому что знала — наступит время для разговора с Владом. И сколько ни пыталась, правильных слов не находила.
Тихо встала с кровати и пошла в ванну. Умылась и замерла у зеркала, глядя на свое отражение. Вода все еще стекала по моему лицу. Капли собрались под ключицами, нависая над кулоном, который Влад подарил мне позавчера. Он почти не выходил из дома и работал через компьютер, связываясь со своими коллегами по телефону и уточняя проблемы с проверками.
Вечером того же дня мужчина зашел в спальню, отложил мою книгу (единственный способ убить время) в сторону и положил на кровать маленькую, но длинную коробочку. Я с удивлением посмотрела на него, не понимая, почему Влад так глупо улыбается и тихо говорит:
— Открой. Надеюсь, тебе понравится.
Затуманенным взглядом окинула подарок и протянула ладонь, приоткрывая коробочку. Внутри обнаружился изящный кулон, сплетенный из золотых нитей и черного алмаза. На подвеске было всего одно слово — «Ада», причем последняя буква была отделена резкой линией, похожей на молнию.
Влад нежно обнял меня и сказал:
— Давай, я помогу.
Мы подошли к зеркалу. Мужчина встал за моей спиной и застегнул цепочку. Холодный металл коснулся кожи и вызвал неприятную дрожь. Мороз быстро пробежался по телу и тут же исчез, потому что Влад мягко накрыл мою шею теплой ладонью, согревая и лаская.