Дэвид разразился таким смехом, от которого у меня по телу поползли мурашки. Мимо нас проходили люди и, увидев пистолет, тут же шарахались в сторону и бежали. Они даже не кричали и не пытались мне помочь.
Что же, я не виню их. Даже если бы сюда приехала рота полиции, Дэвид бы без проблем мог и их перестрелять.
— Детка, так твоя мамочка ничего тебе не рассказала? Ну ничего, ведь у тебя есть я. Всё расскажу, если сядешь в машину и перестанешь привлекать к себе внимание.
— Я, по-твоему, самоубийца? Ты мне все эти годы лишь угрожал, к тому же я не поверю ни одному твоему слову.
— Давай я упрощу твою задачу. У тебя всего два варианта. Либо ты садишься в машину и узнаешь, где твоя дорогая мамочка, либо умираешь здесь с огнестрельным ранением в надежде на то, что Морроне спасет и тебя, и её. Вот только ему, поверь, не до вас. Я позаботился о том, чтобы сегодня он нам точно не помешал.
Дэвид снял ствол с предохранителя и вкрадчиво спросил:
— Так что выбираешь? Спасешься или убьешь вас обеих?
Нерешительно шагнула к нему навстречу и спросила:
— Где гарантии, что ты не убьешь меня, если я послушаюсь?
Он усмехнулся, наклонился ко мне и подтащил за локоть:
— Я не даю никаких гарантий. Тебе придется поверить мне на слово.
Дэвид открыл заднюю дверь машины и грубо запихнул меня внутрь. Сел рядом и, еще раз взглянув на дом, приказал:
— Трогай. Нас и так время поджимает.
Мы ехали больше часа. Мимо пролетали сельские дома и пустыри, лишенные хотя бы каких-то признаков жизни. Пожухлая трава, бескрайние поля и бесконечная дорога, изматывающая от ожидания чего-то по-настоящему страшного.
В конце Дэвид завязал мне глаза, чтобы я не смогла понять, куда мы едем. Сидеть рядом с этим уродом и так было сложно, а без возможности видеть я вообще потеряла счет времени. Казалось, мы едем больше трех часов. Его оружие всю дорогу прижималось к моему телу, вызывая сгустки страха, подавляющие любое сопротивление.
Когда машина резко затормозила, я от неожиданности ударилась об переднее сиденье и глухо зашипела, потирая ушибленное плечо. Кто-то сдернул меня с места и, придерживая за локоть, повел в неизвестную сторону. По ощущениям, мы зашли в старый, деревянный дом, потому что воздух сразу же пропитался противной сыростью и заполнил легкие жгучим никотином. Я закашлялась, не выдержав столь отвратительной вони, и резко заморгала, пытаясь привыкнуть к свету. С меня наконец-то сняли повязку.
Мы приехали в абсолютно заброшенный дом. Множество перевернутых стульев и столов, несколько дверей и мерзкий скрип половиц под ногами делали это место крайне неблагоприятным. Наверное, именно так я и представляла помещения, в которых совершаются зверские убийства и пытки.
Резкий хлопок двери вырвал меня из оцепенения. Я обернулась и вздрогнула, заметив, что в комнате остались лишь мы вдвоем. Нервно спросила:
— Где моя мама?!
— Сейчас ее привезут, не переживай, — подошел еще ближе и потянул ткань моей кофты на себя, — на тебе слишком много одежды. Снять бы ее, да возиться не хочу.
Дэвид достал перочинный нож и поднес его ко мне. Остановился возле гортани и надрывно усмехнулся:
— Знаешь, в самом начале я хотел просто воспользоваться тобой. Трахнуть и придушить за то, что посмела забыть меня. А потом…узнал о тебе и Морроне. Игра стала в сто раз слаще, — провел холодным металлом по шее, начиная вспарывать кофту, — и теперь я хочу оставить тебя в живых, чтобы он, глядя на тебя, вспоминал мое лицо. И горько сожалел о том дне, когда впервые ударил меня и нацелил ствол в мою сторону.
Я судорожно сглотнула и напряженно взглянула на него, поражаясь кровожадной улыбке, зацепившей уголки его губ. Он замер в предвкушении, наслаждаясь моей дрожью, которая непроизвольно сотрясала всё тело.
— О чем ты? Я, сколько ни старалась, не смогла забыть тебя. Ты являлся ко мне во всех кошмарах, которые преследовали меня несколько лет.
Дэвид еще сильнее надавил ножом на кожу. Я крепко стиснула зубы, чувствуя, как маленькая струйка крови потекла вниз. Мои слова разозлили его. Всё это было каким-то дурным сном. Я словно оказалась в одном из своих кошмаров и отчаянно надеялась проснуться. Барахталась в его руках, надеясь, что боль тоже может просто сниться.
Но нет. Это была реальность. Жестокая и смертельная.
Резь в плече усилилась, и я невольно скривилась, вызвав у него улыбку. Дэвид встал за моей спиной, убрал волосы в сторону и обдал горячим дыханием кожу, прошептав:
— Чокнутая сука. Так быстро забыла, что произошло между нами, но я помогу тебе вспомнить. В тот раз ты была под наркотой, однако сейчас мне хочется видеть твои настоящие эмоции.