Вернулась к малышу, покормила его и, наклонившись ближе, заговорщически прошептала:
— Как думаешь, твой папа уже спалил этот пирог, или у меня еще есть шансы попробовать еду, приготовленную им, без черной корки?
Пощекотала сына и рассмеялась вместе с ним, глядя на то, как он пытается отползти от меня в сторону.
За спиной прозвучал наигранно недовольный голос:
— Кажется, твою маму, Диас, пора наказать. Она совсем перестала верить в мои кулинарные способности!
Обернулась к Владу и, не сдержавшись, расхохоталась. На нем был розовый фартук с сердечками и цветами, надетый поверх белой майки. Это создавало слишком комичный эффект, и мне чуть не прилетело полотенцем, которым Влад шутливо замахнулся, чтобы успокоить мой истеричный смех.
— Давай купим тебе другой фартук. Хотя, если учесть, что вся твоя еда оказывается в мусорке, может, это не так уж и важно. Но надпись «Царь кухни» — это явно не про тебя.
Он подошел к кровати, взял Диаса с моих рук и направился в сторону двери, обиженно бросив:
— Вот она — женская благодарность. Я стараюсь, встаю раньше тебя, когда даже солнце еще только появляется на горизонте, каждый раз обжигаюсь, а в ответ получаю лишь упреки. Всё, мы уходим!
Важно развернулся и одним взмахом руки развязал фартук и четко швырнул его в мою сторону. Все-таки некоторые повадки навсегда останутся с ним. И я постоянно удивлялась, как с такой невероятно быстрой реакцией Влад умудряется каждый раз упустить кашу и испачкать всю плиту.
— Ладно-ладно, обижулька, я же по-доброму. Что, этот пирог тоже спалил?
— Как и два других до этого. Я уже устал ждать, пока ты проснешься. Скоро умру от голода, а ты всё будешь спать, как истинная спящая красавица.
— В отличие от тебя, я полночи качала Диаса, давая тебе возможность выспаться. Вот, что надо ценить! — подошла к Владу, замерзшему у двери, и вздернула подбородок, настырно спрашивая, — куда ты потащил Диаса? Верни бедного ребенка на место, его скоро укачает от твоей походки.
Он не дал мне забрать сына и отвернулся, серьезно сказав:
— Я просто хочу, чтобы его первым словом был «папа». Так что, пока ты будешь спасать нашу семью от голода, я еще раз ему это повторю.
— Ага, размечтался! Ты уберешь тот бардак, который устроил, а я спокойно дождусь, пока наш сын скажет «мама».
Мы назвали малыша испанским именем, потому что решили окончательно осесть в Барселоне. Здесь было очень солнечно и тепло, мы часто ездили к атлантическому океану и нежились у воды, обнимаясь и глядя на бушующие волны. Строили планы на будущее, вспоминали счастливые моменты из прошлого, отправляли моей маме фотографии и разговаривали с ней. Она очень хотела навестить нас, когда я еще была беременная, но смогла приехать лишь после рождения Диаса.
Однажды, когда мы в очередной раз сидели возле океана, мама спросила:
— Почему вы выбрали именно это имя? Не имею ничего против, но лично для меня оно такое…странное и чужое.
— Диас будет расти в Испании, он бы слишком выделялся с русским именем. К тому же в переводе с испанского это слово означает «солнце».
Малыш и правда осветил нашу жизнь. Мы долгое время путешествовали по Европе, но везде чувствовали себя чужими. И, когда я обнаружила, что забеременела, Влад непреклонно решил где-то «осесть» и постараться привыкнуть к незнакомому языку, менталитету и другой кухне.
Выбор пал на Испанию. И теперь это место мы искренне считаем своим домом.
Мы вместе покушали, пока наш сынок лежал на мягком ковре и играл с игрушками, а потом сели на диван и стали пересматривать видео с нашей свадьбы. Я чувствовала теплую руку мужа на талии, которая дарила тепло и уверенность, маленькие пальчики Диаса, тянувшие на себя, и необъятное счастье. Мы были рядом друг с другом. Безумно дорожили своим сокровенным уединением и больше никогда не отпускали ладони друг друга.
Первобытная эйфория. Состояние безмятежности и тепла. Я прижалась к щеке Влада и тихо шепнула:
— Ты — моя жизнь. И мой дом. Я везде последую за тобой, потому что без тебя я мертва.
В его зрачках отражаются солнечные лучики, задорно подмигивающие и наполняющие меня светом.
— Спасибо, что приняла меня таким. Я бы потерял смысл жизни, если бы мировой хаос не заглушал твой восхитительный голос.