Я старалась идти тише, чтобы он не слышал меня.
Я хотела дать нам побыть наедине со своей болью. Но… Громкий хруст ветки разнесся над парком.
Проклятые мелкие веточки.
В одну из них я всё же наступила. Кас резво вскочил с места и, насторожившись, направился на шум:
— Кто здесь?!
Прятаться или же сбегать уже было бессмысленно, а поэтому я лишь со вздохом, полным сожаления остановилась и обернулась в сторону парня.
— Это я… — сказала честно я, чувствуя, как к горлу подступает большой ком.
— Рина? — голос Кастиэля смягчился, и он подошёл ко мне, вглядываясь в моё лицо. — Ты плачешь? Что случилось? Кто-то тебя обидел?
— Нет-нет, Кастиэль… Нет… Ничего такого… — ответила я, попытавшись подавить ком и быстро вытерев глаза. — Я просто…
— Рина… — он аккуратно взял мои руки в свои. — Что тогда случилось? Рина… Не молчи.
— Ты же сам знаешь, что на меня иногда может просто нахлынуть грусть. А уж когда я прогуливаюсь в одиночестве и думаю о своём… — ложь никогда хорошо мне не давалась, увы, как бы я не старалась.
— Врёшь ты… Ты плачешь не поэтому. Твои глаза так говорят.
— Даже если и так, тебе мои заморочки вовсе ни к чему…
Хотя я и говорила так, но мои руки, так или иначе, а всё равно осторожно сжимали руки красноволосого.
— Вот тут ты не права, — более тихо и заботливо сказал Кас. — Помнишь, когда мы в первые дни твоего пребывания в школе спорили, я всё равно тебя от Амбэр защищал? Лез в твою жизнь, как журналист.
— Помню и всегда буду, — едва ли слышным полушёпотом произнесла я. — Ведь ты с тех самых пор стал неотъемлемой частью моей жизни и навсегда ею останешься, что бы ни произошло…
— Как и ты… Дурёшка-камбалёшка, — ладони Каса легли с трепетом на мои щёки, а голос его стал ещё мягче. — Ну… Рёвка-коровка. Вытирай слёзы.
В ответ на это я негромко и тепло усмехнулась и вздохнула от давно забытых, но таких приятных ощущений от прикосновений парня, прикрыв всего на несколько мгновений глаза.
— Хорошо…
— Вот и славно, — Кастиэль, не удержавшись, чмокнул меня в носик и сразу щёлкнул по нему пальцами. — Ну, что, снова провожу тебя давай.
— Почему бы и нет? — улыбнулась я в ответ. — А то в последнее время я что-то слишком часто стала добираться в полнейшем одиночестве. Вернувшаяся привычка с первого универа.
— Весьма плохая. Надо, чтобы подружки хоть рядом шли.
— Особыми подругами я там не обзавелась, к сожалению. Ни с кем почти не сходилась во взглядах и вкусах. А здесь у наших друзей своя жизнь…
— Н-да… В итоге и тут одна… — усмехнулся Кастиэль, по старой привычке обняв меня за талию. — Ну, значит, я буду, пока не соберёмся с группой в другой город уехать на гастроли, недели на две.
— А я буду только рада такой приятной компании, — с улыбкой кивнула я, кое-как скрыв румянец на своих щеках, вызванный таким жестом.
— А ты красная, — хитро улыбнулся Кас, даже не смотря на меня.
— Не правда… — буркнула я.
— Правда. Когда ты смущаешься, у тебя чуть дрожат руки, и от щёк тёплая вибрация идёт, словно ты головастиков за них спрятала… Хомячок.
— Я и забыла, насколько хорошо ты меня знаешь.
— Даже слишком, — парень и сам слегка покраснел. А ещё я поняла, что он смущён, потому что у него покраснели уши, и пальцы чуть дрожали, словно неуверенно перебирая струны.
— А ещё я забыла, каким милым ты можешь быть, когда смущён сам, — я сказала это с особой теплотой и лаской в голосе, без какого-либо подкола или шутки.
— Прекрати, а то я как идиот улыбаться буду.
— И вовсе не как идиот. А как парень с открытой душой и сердцем. В этом нет ничего плохого.
— Ну, это для тебя так, — искренне улыбнулся мне красноволосый, чуть прикрыв глаза. — Эх… Начать бы всё сначала.
— Да… Мне тоже хочется этого, — едва ли слышным полушёпотом сказала я, тихонько отведя в сторону взгляд.
— А может, и начнём… Хотя… За тобой и так этот смущалка ухаживает.
— Но как ты мог заметить, на его ухаживания я не отвечаю. Юн добрый и славный парень, но…
— Но он не я?
— Именно, он не ты. А я просто никогда не смогу ответить взаимностью ни ему, ни кому-то другому…
— Рина… — вздохнул тут Кастиэль, сжав свою руку на моей талии.
— Такая уж я… — негромко произнесла я, взглянув ему в глаза, а после грустно усмехнулась: — Глупая, наивная и вечно ждущая того, кого потеряла по своей же вине…
Но Кас не дал мне договорить, и я почувствовала его губы на своих.
Он поцеловал меня в губы и притянул к себе так, что я даже пискнуть не успела.