— Хорошо, — улыбнулась я, присаживаясь
— Тогда погнали, — с радостью Эд взял в руки гитару. — И-и-и-и…
— Раз… — Кас взобрался на их «сцену» да, схватив свою гитару, приготовился крушить. — Два! Три! Поехали, парни!
Скажу честно, быть единственной зрительницей репетиции ребят было весьма приятно.
В отличие от концерта в баре, сейчас не было лишних и раздражающих визгов фанаток группы, толканий и всего прочего, и можно было действительно сполна насладиться их музыкой и песнями.
Я видела, как даже на такой, казалось бы, простой репетиции Кастиэль и его парни выкладывались на все сто.
Было видно, что их опыт в несколько лет существования Crowstorm давал о себе знать. Они вполне отлично держали свою планку.
Да и было видно, что ребята друг на друга не давили.
Кажется, Кас научился ладить с группой, благодаря работе с Лизандром.
Я даже подумала, что с ним группа была бы ещё более успешной и разносторонней. И самому Кастиэлю было бы куда легче с поддержкой лучшего друга, что был бы рядом.
Возможно, когда-нибудь Лиз всё же захочет вернуться к своему любимому делу и творчеству.
Мне бы очень хотелось в это верить, да и не только мне.
Репетиция проходила невероятно.
Во время перерывов парни подшучивали друг над другом, говорили, где надо добавить романтики, где жёсткости.
Мне было приятно видеть своего уже жениха таким увлеченным своим любимым делом.
Кажется, он и вправду исполнил свою заветную мечту, и я видела это и была по-настоящему рада и счастлива за него.
Когда же ребята уже закончили репетировать, то буквально сразу же набросились на гостинцы, что мы с Касом им привезли.
И это было вовсе неудивительно, ведь репетировали они не менее двух-трёх часов.
— Так, Рина, Кас нам тут обмолвился о том, что ты тоже поёшь, — с хитрой улыбкой произнёс Сид, когда они уже заканчивали перекус.
— Эм… Я скорее больше любительница, по правде говоря, — чуть-чуть смутилась я в ответ на это.
— Да ла-а-адно, не скромничай. Мы тут все любители, — честно усмехнулся Кастиэль. — Спой нам свою любимую песню, а мы подыграем.
— Что верно, то верно. К тому же даже мне любопытно тебя послушать, — по-дружески подмигнул мне Эдуардо.
— Видимо, в этот раз мне никак не отвертеться, — со смешком вздохнула я.
— Ни-как, — улыбнулся Кас, протягивая мне руку.
— Что ж, ладно, — я с улыбкой взяла парня за руку, поднимаясь со стула. — Но должна сразу предупредить, что я давненько не практиковалась.
— А мы не привереды, — дружно подхватили парни.
— Поверь, моя девушка вообще петь не умеет, — прыснул в кулак Сид.
— Зато она отлично умеет давать тебе по шее в случае твоей оплошности, — ухмыльнулся Викториан.
— Вам, кстати, тоже, если тайком меня в бар с собой уводите, — блондин снова забавно прыснул. — Ты бы видела, как она им одежду выкрасила. Мы все в ярко-розовом выступали. Пришлось косить под звёзд шестидесятых годов и наши песни исполнять в подобном стиле.
— Кастиэль и в розовом? — я выгнула бровь, едва ли сдерживая смех. — Не видела такого со времён школы. Хотя тот фартужек и чепчик со спектакля до сих пор помню.
— Чепчик? — серьёзным и удивлённым тоном спросил Викториан. — Фартужек? Кас, только не говори, что ты был домохозяйкой.
— Рина… — сам же рокер густо покраснел.
— Прости, — хихикнула чуть виновато я, а после усмехнулась, обратившись к Виктору: — Не совсем так. Скорее он тогда играл серого волка, притворявшегося бабушкой.
Парни тут же со смеху попадали, представив Каса в таком облачении, и едва не пороняли всё оборудование.
— О-о-о-о-ой, не могу! Ахах! Кас, а чулочки с хвостиком носил?! — ревел от хохота Эдуардо.
— С его-то спортивными ножками, я почему-то не сомневаюсь, — вовсю ржал Сид.
Кхем… Н-да, кажется, я зря вот так поступила и практически сорвала репетицию Кастиэля и его ребят такой вот шуточкой.
Мало того, что парень был красный, как перец Чили так ещё и смотрел на меня с укоризной и после стал подходить к ребятам.
— Как будто ты, Сид, в женском платье не танцевал.
— Так то было для красоты!
— К величайшему сожалению, Каса так нарядили против его воли, — отозвалась в попытке спасти ситуацию. — Точнее я его очень долго убеждала, чтобы школьный спектакль не сорвался.
— Боже, Рина. Мы теперь обязаны его нарядить так на следующий концерт, — Викториан успокоился быстрее всех, но продолжал улыбаться.
— Вы хотите моей смерти? — с моих губ невольно сорвался нервный смешок. — Да он и так меня прибьёт.
— И свадьбы точно тогда не будет, — буркнул Кастиэль.
— Ох, да брось, Кас, — усмехнулся Эдуардо. — Это наоборот хорошо, когда есть, что вспомнить со школьных времён.
— Хорошо-то хорошо. Только… Кхм… Не такие моментики.
— О-о-о-о, да ты у нас тот ещё скромник оказался.
— Что даже немножко удивительно, — улыбнулась чуточку ехидно я. — В школе этот хитрец скромностью не отличался, а вернее её у него практически не было.
— Кто бы говорил, — хитро усмехнулся он. — Не ты ли полгода школу ненавидела, да так, что собачку Мадам Шермански перекрасила в ярко-зелёный?
— А кто мне в этом подсобил, позволь спросить? — припомнила я.
— Но это было лучше, чем просто ей клеем стул подмазать, как ты и хотела.
— Но наказание было бы в том случае куда мягче. За свою любимую собачку наша директриса заставила меня месяц мыть посуду в столовой.
— Уж лучше посуда… Чем унитазы, — фыркнул Кастиэль и не зря. Ведь он их мыл, причём три месяца, на каждой перемене.
— Ладно-ладно, с этим я спорить не буду, — я с усмешкой подняла руки.
— Э-э-э-эх, ладно, хватит болтать, давайте петь уже.
— Хорошо-хорошо. Давайте.
После этих слов мы всё же поднялись на сцену. Парни встали за своими инструментами, я же встала у микрофона и глубоко выдохнула.
Всё же мне и вправду давно не доводилось петь. Если вспомнить, то в последний раз я пела около двух лет назад, и то по просьбе мамы.
Мне же самой было просто напросто морально больно петь после того, как я уехала и бросила всё, что любила здесь.
Но всё же, отбросив грустные мысли о прошлом, я сказала ребятам, что они должны играть.
И стоило музыке, наконец, наполнить помещение, как и я позволила собственному голосу излить все свои чувства к любимому делу и творчеству:
Мама, что делать, его лоа слеп,
По запаху перемещается в пустоте,
Будто тянет его ко мне прозрачный клей,
Из змеиных тонких сваренный костей.
Будто ты меня сшила змеиной иглой,
А прореху на сердце оставила,
Я не знаю его так, как его лоа,
Научи меня танцевать с ним по правилам
Шей, шей, шей,
Пришей моё тело к душе,
А с другой стороны пришей тень,
Чтобы танцевать в темноте
Мама, послушай, за ним всюду ходит змея,
Он её из волос моих как-то вытащил,
И вроде бы ясно, что она — это не я,
А с другой стороны, волос-то тысячи?!
Будто запах весной превращается в звук,