- Понимаешь, Максим, иногда взрослые тётеньки встречаются с взрослыми дяденьками. – Роза колет руку и я тяну палец ко рту, чтобы слизнуть выступившую капельку крови. Максим забирает у меня букет и напоминает.
- Вообще-то нет, если взрослые тётеньки замужем. – Я немного пьяна, поэтому не придумываю ничего лучше, как закинуть руку ему на плечо и напомнить горячим шепотом в ухо.
- Малыш, не бузи. У нас же с тобой фиктивный брак. Поэтому ты встречаешься со студентками, а я с… Как там его… Это мать его равноправие. Понимаешь? Всё в мире должно иметь какой-то баланс, иначе всё на хрен развалится. - В этом пьяном бреду упускаю один момент, что Мишка мне нужен как кобыле пятая нога, и начинаю бормотать что-то о коллекции марок которую он мне предлагал посмотреть.
- Представляешь, он мне рассказывал про что-то одна тысяча восемьсот какого-то там года, а я сказала ему, что у меня болеет кошка. Он, наверное, обиделся. – Мрачно изрекаю я, потом начинаю хихикать, повиснув на плече у Макса. – И самое главное, что никакой кошки-то у меня и в помине нет. – Тут я опять мрачнею, потому что вдруг осознаю, насколько сильно выпитое в ресторане вино ударило мне в голову. Тем более что Мишка мне его подливал и подливал, даже забывая о себе. – Ой, а это, наверное, плохо, да? Я обманула. Это плохо. Я должна пойти к нему и извиниться. Точно, сейчас пойду и извинюсь! - С этими словами я подняла вверх указательный пальчик и забуксовала на месте пытаясь убрать руку с плеча Макса и развернуться. Вот только парень явно не собирался давать мне это сделать. Обхватив одной рукой за талию, грубо притянул к себе и чуть ли не силой повел наверх.
- Точно, малышка. Сейчас зайдем в нашу комнату, и у тебя будет шанс передо мной извиниться. Учти, извиняться придется долго! – многообещающе произнес Максим и подтянул к себе мое сползающее тело.
- Ты полагаешь, что это нужно отрепетировать? – я не понимаю его ярости, но под его убийственным взглядом понимаю, что сейчас мне лучше заткнуться. Роняет меня на кровать и бросает на пол чужие розы. Ноги свисают и касаются пола. Максим с лукавой улыбкой садится передо мной на колени и начинает медленно снимать с меня туфли. Моя голова лежит в горизонтальном положении. Я не понимаю, что он собирается делать. Чувствую его руки у себя под юбкой. Медленно начинает стаскивать с меня чулки. Его это даже не удивляет. Вернее, какая-то странная реакция на то, что это именно чулки, а не колготы. Пытаюсь не думать о том, что его пальцы скользят по моей коже. Минус полтора чулка. Я отключаюсь, когда он стягивает с меня второй.
Максим в неверии зовет меня и нависает надо мной, пытаясь разбудить нежным шепотом. Какие-то глупости. Последнее что помню, это как он поднимает руки и недоверчиво выдыхает:
- Ты как всегда в своем репертуаре! – Потом укладывает меня на диван и накрывает пледом.
13
- Малыш, плесни тёте кофейку, бухаюсь рядом с ним на стул и подставляю кружку. – Макса уже бесит это прозвище. Впрочем, молча выполняет мою просьбу, и я откидываюсь на спинку стула. Сверлит меня взглядом, словно я ему что-то должна. Рядом садится отец и начинает рассказывать что-то про свою начальницу.
- Понимаю, что нельзя так говорить о женщинах, но это просто мерзейшая баба. Вот знаешь, мымра - это очень точное определение. Из-за этого отчета мне всю плешь проела. Ей всё не так как надо.
- Может, там действительно всё не так?
- Катюх, но можно же это как-то нормально объяснить, а, не унижая моё достоинство.
Я пожимаю плечами и ёжусь под взглядом Макса. Чего он на меня так смотрит?
Выхожу в коридор и слышу его шаги за спиной. Идёт за мной следом, останавливается напротив и шепотом спрашивает, так чтобы отец не слышал.
- Ты с ним работаешь?
- С кем?
- С филателистом своим! - раздраженно бросает Макс. Я безразлично надеваю на ноги сапоги.
- Ну, да. И что? – Макс заставляет подняться и застегивает пуговицы на моей блузке до самого верха. Это что ещё за нововведение?
- Ненавижу твои узкие юбки и блузки. Так и хочется заглянуть тебе в вырез или втащить тому, кто делает это кроме меня.
Это что? Ревность? Нет, просто показалось. Звонит его телефон, и он уходит в комнату.
- Да, Ириш! – слышу его голос из другой комнаты и матерюсь про себя. С грохотом открываю и захлопываю входную дверь, и назло ему расстегиваю все пуговицы, что он застегнул. Козлина мелкая!
Только бы не реветь! Всё! Делаю глубокий вздох и иду вниз по лестнице. Глаза всё равно застилает пелена слёз. Какое же это ужасное чувство. Любовь!
14
Как же всё кружится. Нетрезвой походкой вваливаюсь в квартиру. Обувь. Надо снять обувь. Допилась блин. В голове словно лава. Всё качается, море бушует, только не хочется думать. Ни о чём. Так ещё три шага и я в своей комнате. Как же трудно их сделать! Иду по стенке. Наконец открываю дверь и падаю на диван. Да именно падаю. Кто-то матерится. И я пытаюсь слезть с живого матраса. Это же козлина мелкая не может сдержать своего праведного возмущения.
- Так, а ну-ка брысь на свою половину кровати! Дай тёте поспать! - вяло машу рукой в сторону его половины дивана. Почти с царским видом, если не учитывать, что не могу открыть глаз и лоб хочу прислонить к подлокотнику.
- О! Да ты опять напилась, мать! – неодобрительно констатирует факт Максим.
- Корпоратив, чё? – я начинаю глупо хихикать, это всё на что я сейчас способна. Чувствую руки на своем животе, которые лезут мне под блузку.
- Тебе никто не говорил, что взрослым тёткам вредно так напиваться? Для них это чревато последствиями.
Я что-то бормочу о том, что от последствий я сбежала домой, а дома меня ждет чудо-Максик, который для меня как подружка-гей.
- Не тронет меня, если я… - не захочу, хотела сказать я, но вырубилась на середине фразы. Зря я, наверное, ему это сказала. Вернее, какое там, наверное!
Проснулась под чьим-то боком. Я голая что ли? Макс усиленно сопит мне в ухо, а я не могу отделаться от непривычного ощущения. Он тоже голый? Страшно заглядывать под одеяло. В голову приходит идиотское решение нащупать его трусы рукой. Ну, должны же были в нем остаться хоть какие-то зачатки благоразумия? В конце концов, из нас двоих в невменяемом состоянии была только я!
Макс открывает один глаз и одаривает меня насмешливой улыбкой. Я нащупала, но не трусы. Резко отдернула руку, и уставилась на него глазами воришки пойманного с поличным.
- Да ты продолжай, продолжай, - с усмешкой изрекает Макс и ложится на спину. – Подружка-гей в твоем полном распоряжении, как и этой ночью.
Я хватаюсь за голову и пытаюсь вспомнить, как вообще оказалась в таком положении. Так надо прояснить, нужно ли закатывать скандал и истерить.
- У нас было что-то?
Макс окидывает меня насмешливым взглядом и стаскивает с меня одеяло. На мне из одежды только оно и было, вот я и цепляюсь в него как в спасательный круг в попытке опять прикрыться.
- Макс, как ты мог?! – не могу сдержать своего возмущения. – Ладно, я была пьяная! Но воспользоваться пьяной тёткой с твоей стороны просто непростительно! Зачем ты меня раздел?!
Макс в неверии качает головой и кривит губы в усмешке.
- Детка, давно хотел тебе сказать. Ты стала неправильно расставлять акценты. Я не твоя подружка-гей, и ты для меня не тётка. Когда я вижу тебя рядом с собой, знаешь, что мне хочется с тобой сделать?
Я пожимаю плечами в недоумении. Я Макса таким никогда ещё не видела. Просто какой-то суровый монстр с горящими глазами. Того и гляди проглотит. Он усмехается и грубо стряхивает с меня одеяло. Я даже вскрикнуть не успела. Притянул к себе и подмял под собственное тело. Где-то внутри должна была всколыхнуться паника и отвращение, но вместо этого внизу живота тугим узлом скручивается желание и адреналин расползается по венам с бешенной скоростью. Думала, я одна такая. Думала, перегорел. И хотела отбить все грязные пошлые мыслишки, направленные в его сторону такими обращениями. Я тётка. Он мелкий. Вскрикиваю от резкой боли и стискиваю зубы от раздражения.