Он прошел мимо меня, замершей на пороге, и сел в кресло.
- Ко мне, - услышала я его тихий голос.
Я подошла, нерешительно опустилась на колени, и, внезапно вспомнив его слова в машине, на всякий случай опустила и глаза в пол.
Он прикоснулся к моей щеке, проведя по нежной коже пальцами. Я замерла, едва дыша, не зная, чего ожидать. Немного необычно было смотреть в пол, а не на человека: терялась возможность контакта и я не могла понять, как человек реагирует на меня: улыбается? Злится? Просто строго наблюдает?..
- Ты готова? - тихо спросил он, заставив меня вздрогнуть от неожиданности: опустив глаза, я ощущала себя словно с завязанными глазами.
- Да, - ответила я, не понимая, впрочем, к чему должна быть готова. Он все еще медленно гладил меня по щеке, и я услышала его тихий голос снова:
- Сейчас я одену на тебя ошейник. От тебя мне нужно только одно: слушать свое тело и мои команды. Выполнять быстро, четко, и правильно. За неповиновение я буду наказывать.
Я опускала голову все ниже и ниже, словно его слова обладали реальным весом, опускающимся мне на плечи. Страшно ли мне было? Мне было непонятно. И от этого меня била нервная дрожь. Несмотря на довольно теплый воздух в комнате.
Моей шеи коснулась прохладная кожа. Обхватив по кругу, я почувствовала, как ошейник плотно сжал мою шею. Чуть слышно звякнул металл на застежке. Всё. Меня лишили права голоса.
Он пальцем поддел меня снизу за подбородок, и стал медленно поднимать лицо вверх. Чтобы не встретиться с ним взглядом, я почти сомкнула веки. Он мгновение подержал мое лицо перед своими губами, и внезапно сильная пощечина едва не сбила меня с ног: сильно качнувшись в сторону удара, я тут же вернулась обратно, подняв голову к его лицу. Теперь его губы едва касались моего уха. Глаза были по-прежнему закрыты.
- Умница... - его горячий шепот обжег мое ухо, - Иногда я буду наказывать тебя не за что-то, а потому что просто хочу. Ты - умница. Мне нравятся послушные рабыни, - прошептал он мне, и встал с кресла.
Я слышала, как он ходит по комнате, берет какие-то вещи, шурша чем-то на столе, как чиркает спичкой. Через какое-то мгновение я почувствовала тепло зажженной свечи совсем близко от своего лица. Дрогнули ресницы, но я не решилась открыть глаза - посмотреть, что именно он делает.
Свеча перестала обжигать мое лицо. Сквозь полузакрытые веки я увидела огонек, переместившийся на стол.
Снова почувствовала, как он прошел мимо меня, остановившись где-то рядом.
- Ко мне, - довольно громко произнес он у меня за спиной. Я медленно повернулась, и побрела, не поднимаясь с колен, на его голос.
Он стоял посередине комнаты. Добравшись до его ног, я увидела под ногами расстеленную простынь. Мы оказались в самом ее центре.
- Встань на четвереньки, - приказал он мне. Я послушно выпрямилась на вытянутых руках, стоя на коленях и опустив голову вниз.
- Сейчас ты получишь двадцать ударов плетью. Я посмотрю, что может твое тело, - легкий ветерок коснулся моей спины: он крутил, свободно размахивая, плетью надо мной, и кончики его многохвостки едва касались кожи, обдавая ее ветерком. Я тихо простонала, больше от удовольствия, чем от боли: на самом деле, прикосновения были приятными. Внезапно плеть резко опустилась мне на спину, шлепнувшись всеми хвостами чуть выше поясницы довольно ощутимым ударом. Я выдохнула полу-стон, и услышала его голос:
- Считай удары.
- Раз, - послушно произнесла я.
Второй удар лег почти рядом: я была готова, но стон получился громче, почему-то боль оказалась сильнее.
- Два, - выдохнула я.
Третий удар обжег ягодицу, и я чуть не завизжала: настолько острой оказалась боль:
- Три.
Следующий удар - вторая ягодица.
- Четыре, - выдохнула, почти шепча, я. Мне было страшно говорить громче: я боялась не совладать с голосом и просто закричать.
Снова плечи, снова ягодицы, - я послушно отсчитывала удары, произнося их порядковые номера, опуская голову все ниже на грудь. Едва я произнесла:
- Двадцать, - и собиралась перевести дух и наконец выдохнуть, расслабившись, удары посыпались один за другим: немного легче, чем раньше, но они были столь частыми, что не давали возможности ни дышать, ни стонать. Продержавшись меньше минуты, я выкрикнула: