- Да! Да!! - кричала я, но из-за веревки во рту слышались лишь короткие нечленораздельные звуки.
Когда мое тело забилось в экстазе, он стал ускорять движения, и через мгновение зарычал, обмякая. Веревка на губах ослабла, и я смогла опустить голову на пол. Он очень осторожно вышел из меня, и стал развязывать веревки, освобождая меня. Устроившись рядом со мной на полу, он стал нежно массировать мои руки и ноги в местах перетяжек. Взяв одну из веревочек, лежащих на полу, он начал легонько водить ей по моей спине, от чего вся кожа покрылась мурашками, и я невольно улыбнулась, посмотрев на него. Несколько мгновений он смотрел мне в глаза, а потом тихо заговорил:
- Твои глаза меня смущают,
Когда так смотришь на меня.
Как будто ты влюбиться хочешь,
А я - давно люблю тебя! - он улыбался, а я даже не знала, как реагировать на его слова. Мне никто и никогда не читал стихов, тем более таких... Щеки вспыхнули румянцем, и я потупила смущенно взгляд. От его легких поглаживаний веки стали наливаться тяжестью, глаза закрылись: мне никогда не было так легко и хорошо с мужчиной... Почему, ну почему я не встретила его раньше?!. Я отдала бы ему все, что у меня есть и будет, лишь бы быть с ним...- подумала я, медленно проваливаясь в сон.
- Не спи! - тихо произнес он, - Мне сейчас нужно уйти.
- Что за спешка? - лениво пробормотала я, - Давай немного побудем вместе... Полежи еще со мной...
- Нет, малышка! Тебе уже пора, - он поднялся с пола, потянув меня за руку.
Приняв быстро душ, я оделась, и мы вместе вышли из дома. Я пошла в сторону вокзала, а он куда-то по своим делам, совсем в другую сторону.
Все следующие дни я тихо сходила с ума от желания увидеть его. От него не было никаких известий, никаких писем с указаниями по новой встрече. В понедельник из командировки вернулся муж, а к середине рабочей недели пришло время посылать курьера с документами в Самару. Можно было бы просто подготовить документы и отправить одну из своих сотрудниц, как я это обычно делала, но я поехала в Самару сама. Решив все рабочие вопросы, я отпустила водителя, сославшись на личные дела в городе.
Окрыленная мыслями о нашей встрече, я вызвала такси и помчалась к Борису домой. На часах почти два часа дня, наше обычное время встречи: мне показалось это хорошим знаком. Не доезжая пары домов, я снова пошла пешком мимо парка с пожелтевшей опадающей листвой. Шагая вдоль ограды парка, я невольно загляделась на счастливую семейную идиллию: мама с малышом возились в ворохе опавшей листвы, а папа весело кидал на них новые и новые кучки золотых листьев. Папа... Я замерла на месте, уставившись на мужчину в парке: несмотря на кожаную куртку и темные брюки - обычную одежду мужчины для этого времени года, и даже несмотря на то, что видела я его издалека, я узнала Бориса. Сердце замерло, и снова гулко забило где-то внутри, отдаваясь болью во всем теле. На глаза набежали непрошеные слезы, и, развернувшись, я медленно пошла обратно. Как-то добравшись до автовокзала, я дождалась нужный автобус и, сев в самый конец салона, повернулась к окну, уставившись в него невидящим взглядом...
Эпилог
Из задумчивости меня вывел телефонный звонок: не глядя на дисплей, да я бы и не увидела ничего там из-за слез на глазах, я нажала кнопку приема вызова.
- Малышка, ты где? Что случилось? - услышала я встревоженный голос мужа.
- Прости. Я на набережной. Что-то накатило на меня, - едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться в трубку, проговорила я.
- Опять прошлое? - участливо спросил он меня.
- Да, - ответила я, отчетливо понимая, что оно не оставит меня уже никогда.
- Я буду через десять минут, - коротко бросил мне муж. И добавил:
- Я люблю тебя, малышка!
- Я тебя тоже, - сказала я, и нажала отбой.
Я сидела на лавочке, глядя на темную воду шумной реки, и внезапно поняла: я летела совсем не к нему, я любила совсем не Бориса: он дал почувствовать мне себя женщиной, желанной и любимой, хотя и изнасилованной. Чувство брошенного котенка стало меркнуть в моем сознании по мере понимания того большого, что смог сделать со мной Борис: он освободил меня, мое женское начало, и теперь я смогу просто любить, и быть любимой женщиной, а не просто подобранным из жалости котенком!