Выбрать главу
Ты женщина, ты книга между книг, Ты - свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит, бешено средь пыток. Ты - женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Tы - в наших безднах образ божества! Ми для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся - от века - на тебя!

Что же говорит сама женщина о себе: Новелла Матвеева.

Мы только женщины - и, так сказать, "увы!" A почему "увы"? Пора задеть причины. "Вино и женщины" - так говорите вы, Но мы не говорим: "Конфеты и мужчины". Мы отличаем вас от груши, от халвы, Мы как-то чувствуем, что люди - не ветчины, Хотя, послушать вас, лишь тем и отличимы. Что сроду на плечах не носим головы. "Вино и женщины"? - Последуем отсель О женщина, возьми поваренную книжку, Скажи: "Люблю тебя, как ягодный кисель, Как рыбью голову! Как заячью лодыжку! По сердцу ли тебе привязанность моя? Ах, да! Ты не еда! Ты - человек! А я?

Исповедь Чипа

Ваш покорный слуга пес по имени Чип!

Здравствуйте, здравствуйте! Ваш покорный слуга пес - по имени Чип. Да, да. Это опять я. Герой из первой книги "А ты умеешь ловить рыбу? " Напомню вам, что я породы — спаниель, у меня большие висячие уши абрикосового цвета, короткий абрикосовый хвостик, сам я весь белый, у меня коричневый нос, вокруг, глаз очки коричневого цвета и большие умные карие глаза, которые так предано, смотрят на вас, с такой любовью и восторгом. И я говорю вам: "Привет. Как дела? Я Чип, а как вас зовут? Рад познакомиться ".

Пока моя хозяйка занята своими делами, я, Чип, хочу воспользоваться этим моментом и поделиться с вами своими впечатлениями, мыслями, рассуждениями по поводу того, что будет происходить на страницах этой книги. Я считаю, что имею на это полное право, так как с двухмесячного возраста нахожусь в этом доме и являюсь самым главным участником всех событий, которые происходили в нём.

Чип, пристально наблюдал за теми, кто приходил в дом, изучал повадки людей, прислушивался к их разговорам, узнавал, чем дышат современные интеллигенты. Кругозор Чипа расширяется благодаря постоянным беседам и сеансам хозяйки дома с пациентами и просто гостями. Он узнает о современной цивилизации, об уважении и свободе личности. Но больше всего он наслышался о разъедающем душу человеческом себялюбии.

Сначала Чип судил о людях с высоты своего собачьего превосходства, потом, умудренный жизненным опытом, подмечает их истинные слабости; умение в обыденном находить прекрасное.

"Если каждый человек тайна, — думает Чип, - значит надо сосредоточиться на нем как таковом, лишь тогда откроется, что он в глубине своей ".

Наблюдая за людьми, Чип подходил к ним со своей меркой. Что есть человек, в чем его предназначение, в чем смысл человеческого существования, какова связь человека с природой, что обрекает его на одиночество?

Все это заставляет Чипа задуматься над тем: "Что же такое, наконец, человеческая жизнь? В чем же смысл существования?"

Но философские рассуждения Чипа прервал приход пациентки. И пока хозяйка вышла из комнаты, чтобы приготовить чай, Чип решил поупражняться в интересной для него игре: описывать судьбу человека в стихах, используя при этом свои комментарии.

Вот вошла в комнату женщина в возрасте 50–55 лет; высокая, в меру упитанная, но на лице печаль. Видимо трудная жизнь выпала на долю этой женщины. Вот как охарактеризовал бы ее Э. Рязанов в своем стихотворении.

Как будто вытекла вся кровь, Глаз не открыть - набрякли веки... Но звать не надо докторов – Усталость в этом человеке. А за окном трухлявый дождь... И пугало на огороде разводит руки... Не поймешь, во мне ль так худо иль в природе. Тоскуют на ветвях навзрыд грачами брошенные гнезда... Но слышен в небе птичий крик: Вернемся рано или поздно! Хочу хандру преодолеть. Надеюсь, что преодолею. А ну-ка, смерть! Не сметь! Не сметь! Не сметь садиться мне на шею.

А вот как к ней относится ее муж, который жил только ради своего удовольствия, практикуя в своей жизни Грех Совершения.

Портрет художника в преждевременной старости. (Огдэн Нэш)

Давно известно каждому школьнику — и даже каждой

ученой женщине, если она к науке не глуха, -

Что на свете существует два вида греха.

Первый вид называется Грех Совершения, и, как догадаться несложно,

Он состоит в совершении того, чего совершать не положено;

А второй вид - полная противоположность первому, и

он зовется Грех Упущения и считается ничуть не менее тяжким, что

авторитетами всех времен - от Билли Санди до Будды - ясно доказано,

И он заключается в не совершении того, что вы делать должны и

обязаны.

Я тоже хотел бы высказать мнение по поводу этих двух видов греха -

сперва, как водится, по поводу первого, чтобы с грехом номер два не мешать его:

Из-за него не стоит терзаться, потому что вообще он, разумеется, грех, но он, по крайней мере, доставляет удовольствие,— иначе кто бы стал совершать его?

По сравнению с первым второй вид греха - Грех Упущения - тусклый и бледный.

Но зато он самый зловредный.

Что причиняет истинные страдания?

Невнесенные взносы, неоплаченные счета, неоформленная страховка, ненаписанные письма, упущенные шансы и пропущенные свидания.

Кроме того, Грех Упущения носит сугубо прозаический характер, до которого мы грешные не очень охочи:

Если вы не делаете того, что следует, для вас не наступают райские дни и тем паче египетские ночи.

Вас не охватывает блаженный экстаз.

Всякий раз как вы не платите за свет и за газ;

Вы не хлопаете по спине знакомых в таверне и не кричите: "Давайте веселиться, друзья!

Не напишем еще по одному письму, и за все ненаписанные письма плачу я!"

В мире много утех для души и для тела, но

Нас не может осчастливить то, что нами не сделано.

И хотя мы ожидаем от жизни благ - всем нам просто вынь да положь их, - 

У нас гораздо больше мороки от не совершенных нами хороших поступков, чем от совершенных нами нехороших.

Итак, если вы меня спросите, что делать, я скажу, что лучше совсем не грешить, но уж если согрешить доведется без спроса вам,

Грешить предпочтительно первым способом.

И вот, как стойко все эти невзгоды, унижения и обиды переносила Инна в рассказе Ф. Кривина "Жирафа".

"Жирафа" Феликс Кривин

Жирафа выше всех на десять голов, а язык у нее - целых полметра. Вот бы поговорить таким языком! Но никто не умеет так молчать, как Жирафа. Даже маленькие воробьи — и те помаленьку чирикают, даже кузнечики - и те что-то стрекочут. А Жирафа молчит. Может, потому, что она выше всех на десять голов? Может, она боится уронить свое достоинство? (Шутка ли -- с такой высоты!)

Трудно сказать, почему Жирафа молчит, почему и, погибая, она не кричит о помощи. Даже львы кричат о помощи, даже тигры кричат о помощи, все на свете кричат о помощи, а Жирафа молчит.