ЦРУ сразу же перешло в контрнаступление, чтобы защитить себя и поставить под сомнение мотивы команды «Б». ЦРУ сделало это посредством сенатского Особого комитета по разведке под председательством сенатора Дэниела Инуйи от штата Гавайи. Директором его офиса был Уильям Грин Миллер, с которым я был знаком в 1950‑е годы в Гарварде, где он работал в штате программы «История и литература». Миллеру пришлось покинуть дипломатическую службу в связи с тем, что он проявил чрезмерное рвение, пытаясь добиться свержения шаха Ирана. Позже, в качестве помощника сенатора Джона Шермана Купера, он готовил поправку Купера — Черча о прекращении помощи Вьетнаму. Он организовал слушания таким образом, что ни одного члена команды «Б» не пригласили дать показания, и таким образом обвинители имели все поле игры для себя одних. Именно он выбрал председательствовать на этой процедуре Гарольда Форда, честного и достойного человека, который, однако, вряд ли мог быть непредвзятым, так как в прошлом его карьера была связана с ЦРУ.
Инуйи назначил сенатора Адлая Стивенсона — млад- шего возглавлять подкомитет, в задачу которого входило разобраться, мог ли эксперимент по конкурентному анализу оказать давление на ЦРУ, в результате чего выводы были «искажены». Я узнал от Дэниела Грэма о докладе подкомитета, готовившегося совершенно секретно, и попросил Стивенсона дать разрешение Грэму, Нитце и мне прочитать его и сделать на него отзыв. Разрешение было дано. То, что я прочитал в августе 1977 года, было ужасно. Доклад обвинял команду «Б» в превышении полномочий, утверждал, что она не использовала «сырую информацию», «сговорилась» с Президентским консультативным советом по внешней разведке о подборе персонала и о выводах и даже — что сделала выводы до начала своей работы[8]. (Последнее обвинение было взято из показаний Пэйсли.) Доклад также намекал, что команда «Б» несла ответственность за разглашение своих выводов прессе. Более того, доклад утверждал, что весь эксперимент не внес никакого «весомого вклада» в улучшение процесса работы национальной разведки. В то же время, противореча своим собственным выводам, доклад соглашался со многими нашими критическими замечаниями по поводу оценок национальной разведки, включая ее увлечение техническими аспектами в ущерб политическому подходу, то есть отрыв от политики.
Сенатор Гэри Харт, а скорее его помощник, пишущий от его имени, обвинил нас в сговоре с военно — промышленным комплексом и в том, что мы стремились своими оценками заставить приступающую к работе администрацию президента Картера увеличить военный бюджет: «Привлечение избранных неправительственных экспертов нельзя рассматривать никак иначе, чем прикрытие политических усилий, направленных на то, чтобы заставить национальные разведслужбы принять более пессимистическую оценку советской стратегической угрозы» для того, чтобы увеличить оборонные ассигнования.
Нас энергично защищали сенаторы Дэниел Патрик Мойнихен и Малкольм Уоллоп. Год спустя в заявлении, приложенном к сообщению для печати сенатского Комитета по разведке относительно эксперимента команд «А» и «Б», Мойнихен доказывал, что выводы команды «Б» о стремлении России к достижению превосходства в стратегических вооружениях «превратились из еретических во всеми уважаемые, если не ортодоксальные убеждения» в тех кругах, «которые можно назвать официальным Вашингтоном»[9]. Сенатор Уоллоп правильно отметил, что сенатский доклад в новой редакции имел основательный изъян, потому что, по его словам, «он не пытался выявить, выводы какой команды относительно СССР были правильными», а сосредоточился на «процедурных вопросах».
В течение следующего месяца, а это совпало с периодом вступления в должность президента Картера, меня буквально осаждали крупные телевизионные кампании с приглашениями выступить, но я все их отклонял. Я также был завален письмами от людей из разных концов страны. Некоторые хвалили меня, другие обвиняли. На все письма я пытался отвечать. 16 февраля я выступил с публичной лекцией о деятельности команды «Б» перед переполненной аудиторией в университете имени Джорджа Вашингтона.
8
«Подчищенный» вариант доклада был рассекречен и разрешен для публикации 16 февраля 1978 года.