Я полагаю, что Аллен серьезно преувеличивал свое политическое влияние, проча меня в помощники госсекретаря по европейским делам. Эта идея провалилась после назначения Хейга. Поэтому Аллен пригласил меня на пост главы восточноевропейского и советского отдела при Совете по национальной безопасности. Эта должность по табели о рангах (ранг 18) соответствует должности помощника госсекретаря или званию трехзвездного генерала с окладом в 57 500 долларов в год. (Позднее я узнал, что его собственный оклад был лишь на 3 162 доллара больше.) Вначале он предложил мне работать на полставки, приезжая на полнедели из Кембриджа, но я отклонил это предложение как невыполнимое, и он согласился на полную ставку. Я принял назначение, проинформировав его, что смогу работать два года, то есть максимальное количество времени, которое по правилам Гарварда профессор может взять как неоплачиваемый отпуск. В начале февраля 1981 года мы переехали в Вашингтон.
Не могу сказать, что мое назначение попало в заголовки газет, по крайней мере в Соединенных Штатах. Когда мой предшественник Маршалл Шульман четырьмя годами ранее занял эквивалентный пост (в Госдепартаменте, а не в СНБ), «Нью — Йорк тайме» писала об этом событии на первой странице, сопроводив сообщение фотографией и изложением его взглядов на отношения с Советским Союзом. Такое же место было отведено моему преемнику Джеку Мэтлоку. Но «газета важных новостей», очевидно, предпочла не пугать своих читателей новостью о том, что руководитель команды «Б» стал советником нового президента. Газета совершенно проигнорировала мое назначение. Лишь два года спустя, накануне моего отъезда из Вашингтона, «Нью — Йорк тайме» поместила на одной из последних страниц короткое сообщение вместе с карикатурой, изображавшей человека, менявшего цилиндр на академическую шапочку профессора.
Однако Москва заметила мое назначение и выказала большой интерес к моей персоне. Арбатов сказал одному европейскому дипломату, что мое назначение было «трагедией», так как я был намного «хуже, чем Бжезин- ский». Людей, стоявших во главе администрации Рейгана, он охарактеризовал как «троглодитов и неандертальцев». Впоследствии советская пресса регулярно выбирала меня для своей критики, обычно в саркастическом тоне, изображая меня фанатиком и невеждой не только в политике, но и в исторической науке. Так, в феврале 1981 года, еще до того как я что — либо мог сделать в моей новой должности, «Правда» опубликовала статью под названием «Осторожно: Пайпс!», которая охарактеризовала меня как «жалкого антисоветчика», преисполненного «патологической ненависти к СССР и глубокого невежества»[24]. Позднее, уже после распада Советского Союза, мои русские знакомые сообщили мне, что в антиамериканской пропаганде того периода я занимал особое место как фигура сатанинская и мое имя стало широко известно. Я не испытывал ничего, кроме гордости, оттого что вызывал столько враждебности и, возможно, обеспокоенности у таких людей.
Совет по национальной безопасности, основанный президентом Трумэном в 1947 году, состоит из высших чиновников и включает, помимо президента и вице — президента, председателя Совета, советника президента по национальной безопасности, госсекретаря и министра обороны, директора ЦРУ, председателя Объединенного комитета начальников штабов и тех, кого сочтут необходимыми при рассмотрении конкретных вопросов. Заседания проводятся не регулярно, а по мере необходимости рассмотрения текущих вопросов внешней политики. (При Рейгане заседания Совета проходили раз в неделю.) Президент выслушивает мнения, предложенные на Совете, но не обязан им следовать. Другими словами, СНБ — это орган совещательный. При Совете работает небольшой штат постоянных сотрудников, где — то от 25 до 75 человек. При Рейгане этот штат разделялся на шесть региональных и пять функциональных отделов во главе с директорами, у которых было от одного до нескольких помощников[25]. В моем отделе, отвечавшем за Восточную Европу и Советский Союз, кроме меня и секретарши, работала одна сотрудница на полной ставке, Паула Добриан- ски, которая двадцать лет спустя стала заместителем госсекретаря. Кроме нее, на полставки работал морской офицер Дэнис Блэр, который в конце 1990‑х годов стал командующим Тихоокеанским флотом США.