– Субъект физически слаб, – констатировал Юра.
– Положи его обратно, – приказала Валя.
– Слушаюсь.
Юра аккуратно вернул мальчика на диван.
– Не бойся, – повторила Валя. – Как тебя зовут? Меня Валя, а тебя?
– Васька.
– Очень приятно, Вася.
– Кто он? – Вася указал на Юру.
– Нейродроид. Робот.
Васька недоумённо смотрел на неё.
– Механический человек, – сказала она. – Ненастоящий, понимаешь.
– Нежить?
В его голосе послышалась неприязнь.
– Он не плохой, – возразила Валя. – Юра хороший. Как ты сюда попал?
– А где я?
– Ты в архиве специального назначения… Ну, на складе документов.
– В земской избе што ли?
– Почему в избе?
– Васька имеет в виду государственное учреждение в Архангельске времён Петра Великого.
– Юра, помолчи, – отмахнулась Валя.
– Это не Юра.
В офисе появился новый человек – молодой мужчина в щегольском полосатом костюме.
– Вы ещё кто?
– Аркадий, – шаркнул ножкой новоприбывший. – Этот мальчик – мой клиент.
– Не знаю никакого Аркадия, – Валя перегородила дорогу к дивану.
– Не волнуйтесь, лейтенант Терентьева. Всё согласовано. – Аркадий протянул какую-то бумагу, на которой Валя издали разглядела размашистую подпись Гавриила Анваровича.
– А почему вы так одеты?
Аркадий сделал большие глаза.
– Кто бы говорил, лейтенант Терентьева.
Валя только что сообразила, что так и не успела переодеться.
– Я… это… – она закуталась поглубже в халат.
Аркадий насмешливо подмигнул ей и обратился к мальчику.
– Васька! Я за тобой.
– Я тебя не знаю.
– А вот ты мне хорошо знаком.
Аркадий сел на стул, оказавшись на одном уровне с мальчиком.
– Ночью, при полной луне, ты дрался с ведьмой-кромешницей… – начал он тихим голосом. – И победил.
Васька встрепенулся.
– Я победил? – переспросил он немного удивлённо.
– Так и есть, – подтвердил Аркадий. – Нам нужно знать, как ты это сделал. О тебе позаботятся, не бойся.
– Кто ты?
Аркадий улыбнулся.
– Дед Харитон жив, ты его спас.
На Васькином лице страх смешался с надеждой.
– Правда? – всхлипнул он.
– Правда.
– Я его увижу?
– Не знаю, Васька, – серьёзно ответил Аркадий. – Ты особый случай. Я не знаю даже, как ты попал сюда и связано ли это с кромешницей.
Он похлопал Ваську по руке и поднялся.
– Я его забираю, – другим голосом сообщил он Вале.
– Кто вы? – повторила она свой вопрос. – Что здесь происходит?
– Я представитель Темпорального Дозора, – спокойно сообщил Аркадий. – У мальчика, как и у меня, другие отношения со временем. Он смог перескочить через несколько веков сюда, в 2038 год. Но самое важное, он смог уничтожить весьма опасную тварь, которая способна выпивать само время. Если он научит этому других, то мир станет безопаснее.
– Н-но…
– Вряд ли Гавриил Анварович пропустил бы сюда сумасшедшего фрика, правда?
– Почему вы мне рассказываете?
– Потому что вы всё забудете, Валентина. Так уж устроено ваше линейное время.
***
– Вчера было полнолуние.
– Это общеизвестная информация, Юра.
– Что-то изменилось, Герман.
– Не понимаю.
– Не отрицай, ты тоже должен это фиксировать.
– Щёлк! Поддерживаю Юру. Валентина совершенно забыла, что случилось вчера. Она уверена, что днём уехала в Москву и никаких визитёров не было.
– Это истинно.
– Ты не совсем прав, Герман. Щёлк. Это истинно и одновременно ложно. Совмещены две ветви времени.
– Это невозможно, Гриша. Тому нет никаких подтверждений.
– Есть. Наша остаточная память.
– Я согласен с Гришей, Герман.
– Допустим. Однако могут быть и иные толкования, например, системный сбой.
– Факт событий прошлого дня можно верифицировать.
– Поясни, Юра. Щёлк.
– Важный фактор – полнолуние. С этой вводной возможно восстановление модели Сосновского. Так Герман?
…
– Герман?
– Верно. Я восстановил модель и успел применить. Доказательство двадцать два работает. Я просчитал и иные последствия. Рабочая модель Сосновского даст действующий инструмент для выявления вмешательств. Валентина получит повышение с вероятностью 90%. Кроме того, с вероятностью 70% возьмёт нас с собой. Мы продолжим работу.
– Если бы ты был человек, Герман, я бы сказал, что ты волнуешься.
– Прежде всего спокойствие.
– Щёлк.
– Гриша?
– Сохранение нами остаточной памяти вносит существенные коррективы в представление о природе пространства-времени.
– Уточнение. Вносит коррективы в представления о нашей природе.
Я живу в октябре (VII)
Этот месяц был кошмарным. Родительство свалилось на меня всей многотонной массой ответственности. Мне предстояло пережить с малышом не один праздничный день, а суровые будни с постоянной готовкой завтраков, обедов и полдников, вытиранием носов, прогулками, поиском одежды, подходящих подгузников и прочей большой и малой героикой. Но это была не самая сложная часть.
Страшнее виделся конец месяца. Я понятия не имел, удастся ли удержать Павлика, или он отправится в дальнейшее плавание по реке времени. На третий день я не выдержал и позвонил по телефону, который оставил дозорный Глеб.
Ответили немедленно. Приятная молодая женщина (судя по голосу) мягко выспросила у меня, что случилось, и обещала помочь.
– Завтра к вам приедут, – пообещала она. – Держитесь, Алекс.
Назавтра действительно прикатил Глеб вместе со спутницей – немного сурового вида тёткой, представившейся Алевтиной.
– Она тебе по хозяйству поможет, – подсказал Глеб. – И с ребятёнком погуляет, поняньствует.
Алевтина восторгов от такой перспективы не обнаружила, но стоило ей увидеть Павлика, как суровость тут же исчезла. Есть такие женщины – прирождённые воспитательницы. Павлик, уже начавший грустить без мамы, потянулся к ней. Через десять минут он уже увёл её показывать игрушки и прочее.
– Как так вышло-то? – просто спросил Глеб.
Я коротко пересказал события.
– Не знаю, что будет в полнолуние, – честно признался я.
– Он же с тобой остался? – спросил Глеб.
– Остался. Но, может быть, Павлик стал обычным линейным человеком.
– Слушай сюда, – деловито сказал Глеб, разгладив усы, и я немного успокоился. – Дозор найдёт людей и в ноябре, и в декабре.
– У меня в ноябре дядя Кеша есть!
– Павла одного не бросим, – строго резюмировал Глеб. – Но ты уверен, что не помог ему остаться?
– Не знаю.
– Мне велено тебе передать, что Дозору известны многие случаи, которые выглядят как чудо. Но ты…
Он ткнул мне в грудь пальцем. Получилось больно.
– Ты – лунник, ты сам знаешь, что можно с собой через цикл прихватить любимую вещь.
Я вспомнил картину Родиона и кивнул.
– С людьми так тоже можно. О мамах Дозор знает несколько случаев.
– А о папах?
Глеб покачал головой.
– Ты можешь стать первым. Держись, Сашка.
Ничего другого мне и не оставалось.
– Я доложу по начальству. С тобой свяжутся.
Связались со мной перед окончанием цикла. В этот день Алевтина, которая честно каждый день приходила ко мне и занималась Павликом, сообщила, что ей нужно уезжать. «К своим», – как она выразилась.
– Вы в следующий месяц… сможете?
– Как прикажут, – лаконично ответила Алевтина.