– Как скажешь. Я могу приступать?
– Приступай. Нас ждут больше перемены.
Алиса выходит из Сети. В кабинете уже темно. Она не включает свет, смотрит в окно на ночной город и отпускает все мысли. Скоро, уже совсем скоро.
5.
20 декабря 2112 года
Аврора, Земля
1 день до запуска Солнета
Катер медленно разрезает серебристым носом черную гладь воды. Лайк намеренно выбрал древнюю модель и заложил курс так, чтобы добраться до Авроры и успеть поменять внешность на воде. Теперь до прибытия остается тридцать минут, наноботы вносят последние изменения в бионика. Повинуясь воле пассажира, потолок каюты становится зеркальным и отражает до боли знакомый облик: длинное жилистое тело, светлая кожа, пепельные волосы с тремя синими прядями и выраженная гетерохромия: один глаз карий, второй – голубой.
Лайк рассматривает себя в зеркале, вживается в тело, вспоминает, какого это – быть этим Лайком. Он использовал такой образ множество раз, и не единожды уходил в нем от слежки или погони. Яркие детали дают отличный бонус: люди запоминают именно их. Никто из опрошенных не мог внятно назвать разрез его глаз, форму носа или челюсти, помнили лишь пряди в волосах и разноцветные глаза. А меняются они за секунды, регистрации не требуют. Снимаешь эту мишуру – и растворяешься в толпе, неузнанный и забытый.
Он поднимается на ноги, разминается, отстраивает центр тяжести и баланс. В этом теле он даже чувствует по-другому. Тело помнит. Тело знает. Как бы теперь самому не раствориться, не перестроиться до конца, не вжиться на полную. Он сам себя пугает, в размягченную за последнее десятилетие душу просачивается холод, сталь, искристая отрешенность, потаенное чувство могущества, безумия, вольности. Вот из чего его вытащила Крис. Как иронично, что только в таком виде он может отплатить ей за спасение. Иронично и грустно.
– Желаете зарегистрировать новую внешность? – ласковым голосом интересуется система.
– Запрашиваю автоматическую регистрацию через двадцать четыре часа.
– Принято. Задайте пароль для отмены автоматической регистрации.
Лайк называет кодовое слово. Ну вот, с этим покончили. Он еще раз проверяет все расчеты. Запаса должно с лихвой хватить на то, чтобы провернуть дело и уйти на безопасное расстояние. Если что-то пойдет не так – ни за что нельзя светить свою настоящую внешность, пусть регистрируется эта. В конце концов, это и есть тот-самый-Лайк, он и понесет ответственность. Перед его мысленным взором всплывает все то, что он пережил в этом теле: каждый выбор, каждая победа, все до единой ошибки. И когда он свернул не туда?
Он злится. Кто мог подумать, что возвращение в этот облик катком проедет по психике? Эмоции сейчас – непозволительная роскошь, некогда отвлекаться на воспоминания и рефлексию о выборе жизненного пути. Лайк запускает психомоделирующую программу, которую он почти с ноля переписал под свои нужды, выкручивает до минимума чувствительность реакций, а максимум уводит на ментальные способности. По телу разливается волна облегчения, а вместе с ней приходит зуд азарта. Увы, его не отключить. Теперь, когда сомнения и переживания едва трепыхаются на задворках души, драйв головоломки выходит на первое место. Ему уже хочется взяться за дело.
– Режим «сосредоточенность» активирован – запоздало подает голос программа.
Сообщение заставляет Лайка вздрогнуть от неожиданности – он по максимуму отключает голосовые уведомления там, где это возможно. Пожалуй, он единственный современный человек, у которого все еще есть проблемы с голосами внутри головы. Впрочем, с голосами снаружи проблем обычно еще больше, тут уж ничего не попишешь. И он все равно посмеивается: глупая программа по наивности верит, что включился один из стандартных режимов настроения, хотя после того, как Лайк над ними поколдовал, они превратились в нечеловеческие способности, и он искренне гордится своей модификацией. Главное – не злоупотреблять, такие качели для психики – слишком большая нагрузка, но на крайний случай лучше не придумаешь. Даже сейчас моральные терзания об этичности и опасности игр с психикой плещутся где-то на задворках сознания.
А волны все бьются о борт, разлетаются холодными фейерверками, и катер все ближе к своей цели. Вот уже видны вдали огни Авроры. Плавучий город величаво бороздит океанские просторы, неспешно несет себя вперед, подминает под брюхо могучие волны, что для него не страшнее щекотки. Мелкий катерок Лайка, которому приходится бороться со стихией, потонул бы от зависти, если бы имел чувства.