Мино сказал, что я должен однозначно перейти в «Милан». А я не был так уверен. Всё-таки в «Интере» в своё время играл Роналдо, да и клуб хочет меня видеть в своём составе. К тому же, я всё время держал в уме то, что сказал мне Брайда тогда, в горах. «Ты ещё не настоящая звезда». У «Милана» была прекрасная команда. Но я всё ещё склонялся к «Интеру». В этой паре я выбрал аутсайдера.
— Ну ладно, — сказал Мино. Но учти, что у «Интера» совершенно другие задачи. Там тебе просто так чемпионство никто не даст.
А я и не хотел просто так. Я жаждал вызова. Чувствовал ответственность. И это чувство только усиливалось, когда я представлял, что клуб, который 17 лет не видал скудетто, выиграет чемпионат со мной. Тогда это уже будет совершенно другой уровень. Но, как я уже сказал, всё ещё было весьма туманно, и нужно было подождать, чтобы всё хоть немного приобрело форму. Нам нужно было покинуть тонущий корабль и принять любой поворот судьбы.
«Милану» тогда пришлось играть в квалификации Лиги Чемпионов. Это стало следствием того скандала. Команда действительно пробилась в турнир, но так как они начинали с минусовых очков, то и в ЛЧ им пришлось начать с квалификации. Играли с «Црвеной Звездой», первый матч был на Сан-Сиро. Этот матч был важен и для меня тоже, потому что Адриано Галлиани, вице-президент «Милана» заверил меня, что в случае успешного исхода поединка, у них будет больше денег на трансферы: «Мы подождём результата, а потом встретимся снова».
А до этого более заинтересованным выглядел «Интер». Владельцем клуба был Массимо Моратти, большая шишка, нефтяной магнат. Он тоже чувствовал моё отчаяние. Он уменьшил своё предложение по 4 различным пунктам. Итак, было 18 августа, и я сидел в своей квартире на площади Кастелло в Турине.
Матч на Сан-Сиро начинался без четверти девять. Но я его не смотрел, у меня были дела поважнее. Отличный пас Кака на Индзаги и гол последнего, конечно, облегчило задачи клуба. А сразу после матча у меня зазвонил телефон. Он вообще весь день звонил, и это был, как правило, Мино. Он сообщал мне о каждом новом этапе переговоров, и теперь он звонил, чтобы сказать, что Сильвио Берлускони хочет со мной встретиться. Я сел. Не просто потому что это сам Сильвио Берлускони, а потому что это означало, что у них есть реальный интерес. Я засомневался. Всё-таки в «Интер» собрался вроде. Но я понял, что этот разговор вряд ли будет лишним.
— Мы можем это использовать? — спросил я.
— Да, пожалуй, — ответил Мино и сразу же позвонил Моратти, ведь это могло заставить их двигаться, им же всегда приятно обскакать кузенов.
— Я просто хотел, чтобы вы знали, что Ибрагимович отправляется на ужин с Берлускони.
— Что?
— Они заказали столик в ресторане «Джанино».
— Чёрта с два они пообедают, — задыхаясь, возразил Моратти. — Я пришлю туда своего человека.
Моратти отправил туда Марко Бранка, спортивного директора «Интера». Молодой худощавый парень. Но когда он постучал в нашу дверь всего пару часов спустя, я узнал о нём ещё кое-что. Он был самым злостным курильщиком из всех, кого я когда-либо встречал. Он метался по квартире и постоянно курил, заполнив пепельницу окурками буквально за несколько минут. Он сильно нервничал. Ему было поручено осуществить сделку до того, как Берлускони наденет галстук и притащит свою задницу в «Джанино». Поэтому его можно было понять. Ему нужно было сорвать сделку одного из самых могущественных людей во все Италии, ни много ни мало. Мино всё это нравилось. Он любит, когда его оппоненты находятся под давлением. Тогда он может на них влиять, оборачивать в свою пользу цифры и факты. На столе лежал мой контракт. Условия были такие, как хочу я. Время шло, Бранка продолжал курить.
— Ты согласен? — спросил он.
Я переглянулся с Мино. Он дал добро.
— Да, определенно.
Бранка закурил ещё интенсивнее. Он позвонил Моратти. Волнения в его голосе было хоть отбавляй.
— Златан согласен.
Это была хорошая новость. Просто прекрасная. Это я по его голосу понял. Но это ещё было не всё. Теперь клубы должны были обговорить свои условия. За сколько меня продать? Это ещё одна игра, «Ювентусу» ведь тоже надо получить какую-то прибыль. Но прежде, чем это было улажено, мне позвонил Моратти:
— Ты доволен?
— Конечно, доволен.
— Тогда добро пожаловать! — эта фраза будто сбросила огромный камень с моих плеч.
Вся неопределенность на эту весну и лето вмиг исчезла. Единственное, что оставалось сделать: позвонить руководству «Милана». Берлускони ведь настаивал на ужине. И мы бы там явно не о погоде разговаривали. Руководство «Милана» чувствовало себя так, словно из-под них вытащили коврик. Думали, наверное, что за хрень? Ибра что, собирается в «Интер»?
— Иногда всё происходит слишком быстро, — ответил им Мино.
В итоге, я был куплен за 27 миллионов евро (около 270 миллионов крон). Это стало самой большой суммой трансфера тогда в Италии. А мне даже не пришлось платить тот штраф за игру в PlayStation на сборах. Моратти заявлял в прессе, что мой переход так же важен, как и переход Роналдо в своё время. Конечно, мне было чертовски приятно. Я был готов к «Интеру». Но прежде мне нужно было отправиться в Гётеборг на игру национальной сборной. Я ожидал лёгкой прогулки. Но я даже представить себе не мог, что всё окажется так серьёзно.
«Нам не выиграть скудетто, пока они не начнут общаться друг с другом». Я — Златан. Часть тридцать вторая
Мы играли против сборной Латвии. Победили со счетом 1:0. Гол забил Ким Чёлльстрём. На следующий день, 3-го сентября, у нас был выходной, и это был 29-й день рождения Олофа Мёльберга, капитана «Астон Виллы». Мы познакомились в сборной, и поначалу я думал, что он был не очень-то дружелюбным, как Трезеге. Но потом он стал более открытым, и мы подружились. Он захотел, чтобы я и Чиппен (прим. переводчика —Кристиан Вильхельмссон) отпраздновали с ним его день рождения. Конечно, почему нет?
Мы оказались в одном заведении на Авенин (Avenyn – шв. авеню), главной улице Гётеборга. Все стены там были увешаны фотографиями. Газеты называли это местечко модным. Любой бар, в который я хожу, становится «модным местечком». Но было бесполезно. Внутри почти никого не было. Мы сели, выпили и полностью расслабились. О большем удовольствии и мечтать было нельзя. А время шло, и уже было 11 вечера. В отель мы должны были возвращаться до 11, по правилам национальной сборной. Но мы сказали друг другу: «К чёрту!» Нельзя же быть такими правильными, как они? Мы ушли и вернулись поздно, но в неприятности не попали. Кроме того, у Олофа был день рождения, а мы были трезвыми и плохо себя не вели. Мы вернулись в отель в 00:15 и сразу пошли спать. Вот и вся история. Если бы мои друзья из Розенгорда услышали бы такую историю, они бы даже беспокоиться не начали. Сущий пустяк.
Проблема лишь в том, что я даже за молоком не могу сходить так, чтобы газеты не узнали об этом. За мной всюду шпионили. Фотографировали, писали про меня SMS. Я видел Златана там-то и там-то, ву-хууу! И чтобы это не звучало тупо, они все преувеличивают, когда рассказывают друзьям, которые потом еще немного привирают. Это ведь круто, не иначе. И поэтому меня часто окружают люди, которые меня защищают. Что это еще за новости? Златан ничего не сделал, мать вашу! Но в этот раз газеты были умнее.
Они зашли с другой стороны и позвонили менеджеру команды. Они спрашивали не о том, где мы были, или во сколько вернулись в отель, а о внутрикомандном уставе. И он сказал правду: все должны быть в отеле до 11 часов вечера.
«Но Златан, Чиппен и Мёльберг вернулись позже. У нас есть свидетели», – сказали газетчики. Конечно, менеджер наш – славный парень, обычно он нас защищает. Но в этот раз ему не удалось быстро смекнуть, что происходит, и думаю, обвинять его в этом не стоит. Нет такого человека, который всегда говорит то, что нужно.
Но если бы он был чуть умнее и делал бы то, что делают в итальянских клубах, он бы попросил отложить этот разговор, а потом перезвонил и придумал бы хорошее объяснение, например, что нам было разрешено вернуться позже, что-нибудь в этом духе. И при этом мы не избегали наказания. В любом случае, главный принцип – это единый фронт, и его надо отстаивать. Мы команда, мы все заодно, и они могут применить к нам любые санкции, и это останется внутри команды.