Что за хрень на тебе надета?
-Мы собрались здесь, чтобы обсуждать, как я выгляжу? — ответил Мино, и переговоры начались.
Тогда у нас был матч сборной против Голландии в Стокгольме. Простой товарищеский матч, но никто из нас не забыл поражение на Евро-2004. И, естественно, мы хотели доказать, что можем их победить. Вся команда была готова взять реванш — играли в атакующий, агрессивный футбол. В начале матча я получил мяч за пределами штрафной. На меня сразу вышли четыре голландца. Одним из них был Рафаэль ван дер Ваарт. Все готовы были атаковать меня, сложная ситуация. Но я продрался мимо них и выкатил мяч Маттиасу Йонсону, который был свободен.
Он открыл счет. А ван дер Ваарт лежал на газоне. Его унесли на носилках. Он растянул связки голеностопа, ничего серьезного. Hy пропустит матч-другой. А он сказал газетам, что я его травмировал специально. Hy что за дерьмо опять? Как он может такое говорить, если даже штрафного не было? И этот парень — капитан команды, где я играю?
Я ему позвонил и сказал: «Слушай, извини, сожалею о твоей травме. Извини, но я не намеренно, понял?» И то же самое я сказал журналистам. Сотню раз. Но ван дер Ваарт продолжал гнуть свое, и я не мог этого понять. Почему он продолжал поносить своего одноклубника. Никакого смысла. Или же он все-таки есть?
Я не переставал удивляться. Не забывайте, это был август, и трансферное окно еще было открыто. Может, он хотел так пробить себе путь в топ-клуб? Или выжить меня из команды? Такое уже раньше пробовали делать. А на его стороне еще были СМИ.
Ну, он ведь голландец. Его любила даже желтая пресса, а я был плохим парнем, иностранцем. «Это что, шутка?» — спросил я у него, когда он появился на тренировке. Похоже, что это было явью.
О’кей, о’кей, — сказал я. — Говорю в последний раз — я еделал это ненамеренно. Слышишь меня?
Я слышу тебя!
Но он все равно не отступал. Атмосфера в клубе накалялась все сильнее. Вся команда разбилась на два лагеря. Голландцы были на его стороне, а легионеры — на моей. Куман в конце концов собрал нас всех. Мне эта ситуация уже была поперек горла. C какого перепуга меня вообще можно было в этом обвинять? Во мне все кипело. Когда мы все собрались и сели в круг в нашей столовой на
третьем этаже, напряжение царило в воздухе. Это было серьезно. Руководство требовало, чтобы мы все утрясли, ведь мы ключевые игроки, и надо как-то работать дальше. Но никто и не думал начинать мириться. Рафаэль стоял на своем все упорнее.
Златан сделал это намеренно, — сказал он. Я начал раздуваться от гнева.
Ну, зараза, почему он не сдается?
Намеренно я тебя не травмировал, и ты это знаешь. А если еще раз обвинишь меня, я тебе ноги переломаю, и это будет намеренно, — ответил я. И конечно, все те, кто был на стороне ван дер Ваарта, сразу начали нести: «Видите, видите, он агрессивен. Он псих!»
И Куман попытался всех успокоить.
Это уже слишком далеко зашло. Нам это не нужно, и надо это уже утрясти.
Но никто не собирался этого делать. И тогда нас вызвали к Луи ван Галу. У нас были разногласия в прошлом, и никакой радости торчать в его офисе вместе с ван дер Ваартом мне не доставляло. Словно вокруг вообще не было друзей. Ван Гал начал с места в карьер.
Я тут главный, — сказал он.
А мы, черт побери, не знали!
-Ия говорю вам: заройте топор войны. Когда Рафаэль воестановится, вы должны играть вместе!
Ни за что, — ответил я. — Пока он на поле, меня там не будет.
Что ты такое говоришь? — парировал ван Гал. — Он мой капитан, и ты будешь играть с ним! Для команды.
Ваш капитан? Что за фуфло? Рафаэль всем газетам сказал, что я его специально травмировал. Что это за капитан такой? Kaпитан, который обвиняет во всем своих партнеров по команде? Я с ним играть не буду, не дождетесь. Никогда. Говорите, что хотите.
И я ушел. Конечно, я рисковал. Да, я был воодушевлен тем, что мог перейти в «Ювентус». Но ничего еще не было подписано. А у меня все надежды были связаны с этим, и я спрашивал у Мино, мол, что происходит, что они говорят? Наши жизни могли измениться.
В конце августа нам предстояло сыграть против «Бреды» в чемпионате. Газеты еще не перестали писать о нашем конфликте, и журналисты поддерживали ван дер Ваарта больше, чем обычно.
Он явно был их любимчиком. А я был... костоломом, который травмировал его.
Будь готов к тому, что над тобой сейчас будут глумиться, — сказал Мино. — Болельщики будут ненавидеть тебя.
Хорошо.
Хорошо?
Меня такое воодушевляет, сам знаешь. Я им покажу, где раки зимуют.
Я был готов к этому, действительно был. Но ситуация была сложная. Я сказал Куману про «Ювентус». Я хотел подготовить его, ведь подобные разговоры обычно должны проходить деликатно. Мне нравился Куман. Он и Бенхаккер были первыми, кто оценил мой потенциал в «Аяксе», и я не сомневался в том, что он поймет меня. А кто не захотел бы перейти в «Ювентус»? Но Куман едва ли был готов отпустить меня. И я знал, что недавно кое-какие его слова попали в газеты. Он говорил, что некоторые люди считают себя чем-то большим, чем клуб. Очевидно, что речь шла обо мне. Мне пришлось аккуратно подбирать слова, и с самого начала я решил использовать кое-что из того, что использовал при общении со мной ван Гал.