Пессотто повесил бутсы на гвоздь и, когда Алессио Секко еделали директором, занял его место менеджера клуба. Может, трудно заниматься офисной работой после стольких лет на поле. Так или иначе, он тяжело переживал и судейский скандал, и перевод в серию В, да еще что-то стряслось у него в семье.
В тот день он, как всегда, сидел у себя в кабинете на четвертом этаже. Но вдруг открыл окно и с четками в руке шагнул вниз, приземлившись на асфальт между двумя машинами. Он пролетел 15 метров! И, что самое удивительное, остался жив. Его увезли в больницу со множественными переломами и внутренним крово-
течением, но живого. И все были от этого счастливы, несмотря ни на что. Но его попытка самоубийства вновь остро поставила вопрос: кого мы потеряем следующим?
Веселого было мало, и новый президент, Джованни Коболли Джильи внятно сказал: мы не можем потерять больше ни одного игрока. Значит, теперь начальство будет зубами держать каждого из нас. Мы все время обсуждали это с Мино и пришли к выводу: выход только один. Надо отвечать на удары. Так что Мино отправился к газетчикам и объявил: «Мы используем все легальные способы, чтобы выбраться из этого клуба».
Мы не хотели казаться слабыми, ни на одну минуту. Если «Ювентус» бьет под дых, мы делаем то же. Но это была не просто война. На кону стояло очень многое, и я опять переговорил с Алессио Секко, который тужился стать вторым Моджи, и неожиданно услышал, что его мнение изменилось:
Ты должен остаться в клубе. Мы настаиваем на этом. Ты должен продемонстрировать лояльность команде.
Раньше вы говорили по-другому. Что мне стоит принять любое предложение.
Ситуация изменилась. Мы в кризисе. Мы предложим тебе новый контракт.
Я не останусь, — сказал я. Ни на каких условиях.
Однако с каждым днем, с каждым часом давление нарастало. Меня раздражало все и вся: Мино, законы... Но правда и то, что я не мог позволить себе слишком много. Я все еще получал зарплату в клубе, и главным вопросом стало: как далеко я могу зайти? Я говорил об этом с Мино.
И вот что мы решили. Я буду тренироваться вместе с командой, но играть не стану. Если верить Мино, в контракте есть для этого лазейка. Вот почему, несмотря ни на что, я поехал со всеми перед сезоном в лагерь в горах. Игроки итальянской сборной еще не вернулись из Германии. Италия прошла весь турнир и стала чемпионом мира. Это грандиозно для команды, учитывая все те скандалы, которые происходили дома, так что их оставалось только поздравить. Но мне это ничем не помогало. Нашим новым тренером стал Дидье Дешам. Француз, в прошлом тоже футболист. Он был капитаном французской сборной, когда она выиграла в 1998 г. домашний Чемпионат мира. И на своей новой работе твердо решил вытянуть «Ювентас» обратно в элитный дивизион. На него дико давили. В один из первых дней Дешан подошел ко мне:
Ибра, — начал он.
-Что?
Я хочу построить на тебе игру. Ты — мой самый важный игрок. За тобой будущее. Ты должен подставить нам плечо.
Спасибо, но...
Никаких «но». Ты должен остаться здесь. Я не принимаю отговорок, — закончил он.
Слыша в его голосе, насколько это для него важно, я продолжал гнуть свою линию:
Нет, нет. Я ухожу.
В лагере я жил в одной комнате с Недведом. Мы с ним дружили. И Мино был нашим общим агентом. Но положение у нас было разное. Недвед, как Дель Пьеро, Бюффон и Трезеге, решил остаться в «Ювентусе». Я отлично помню, как Дешам подошел к нам, может, хотел поссорить, уж не знаю. Но отказаться от своей идеи он не хотел.
Слушай, Ибра, — начал он, — я возлагаю на тебя большие надежды. Ты — главная причина, по которой я согласился на эту работу.
Оставьте меня, — сказал я. — Вы пришли работать для клуба, а не для меня.
Обещаю: если ты уйдешь, уйду и я, — продолжал он, и я невольно улыбнулся.
Ладно, собирайте чемодан и вызывайте такси, — ответил я, и мы оба рассмеялись, как будто это была шутка.
Что до меня, то я далеко не шутил. «Ювентус» бился за свою жизнь — как суперклуб, а я за свою — как футболист. Год в серии В — и все остановится. И тут ко мне пришли Алессио Секко и Жан Клод Блан. Жана Клода, гарвардского выпускника, семья Аньелли наняла вытаскивать «Ювентус» из катастрофы, и он понимал, что к чему. Он принес гору бумаги с разными вариантами контракта. «Даже не читай! — подумал я. — Устрой скандал. Чем больше шума, тем легче они тебя отпустят».
Даже смотреть не хочу. Я ничего не подпишу, — ответил я.