Я тренировался как проклятый. Я победитель с диким темпераментом и железной волей. Когда кто-то на поле не старался, я выходил из себя. Я орал, если мы не только проигрывали, но просто играли хуже, чем могли бы. И совершенно неожиданно, впервые в жизни я стал лидером. Я видел это в глазах ребят; теперь я за все отвечал. Я должен был привести их к победе, и снова рядом со мной был Патрик Виейра. А рядом с ним можно сделать многое. Мы, два чудо-победителя, должны были поднять дух команды.
Моратти, хозяин и президент, сделал для «Интера» многое. Он потратил на игроков более 3 миллионов евро. Он покупал таких ребят, как Роналдо, Майкон, Креспо, Кристиан Вьери, Фигу и Баджо. Он рисковал очертя голову. Но его отличало еще одно качество. Он был очень добрый, благородный. После однойединственной победы он мог выплатить нам огромные бонусы. И меня это задевало. Не то чтобы я против бонусов. C чего бы? Но их давали не после выигрыша лиги или Чемпионата мира. Он платил после самой обычной, рядовой игры.
C моей точки зрения, это было неправильно. Но, конечно, игроку так просто к Моратти не подступиться. Он ведь из известной финансовой семьи. Он — это власть. Он — это деньги. Но мое положение в клубе не оставляло выбора. При всем том, Моратти не тяжелый человек. C ним легко говорить. Вот я и сказал:
День добрый!
Да, Ибра?
Не берите это в голову.
В каком смысле?
Я про бонусы. Ребята могут почувствовать себя удовлетворенными. Черт, один выигрыш — это ничто. Нам платят по контракту за то, чтобы мы выигрывали. Вот выиграем скудетго, тогда дайте нам что-нибудь, если хотите. Но не после каждого выигрыша.
Он меня понял. И прекратил, потому что понял правильно. Я вовсе не говорю, что мог бы управлять клубом лучше Моратти, вовсе нет. Но если я вижу что-то, что может негативно повлиять на мотивацию команды, я об этом говорю, и история с бонусами была только началом. Настоящим вызовом стали группировки в
команде. И не только потому, что я родом из Русенгорда, где царит сущий бедлам: турки, сомалийцы, югославы, арабы. А еще потому, что в футболе, что в «Аяксе», что в «Ювентусе» я успел усвоить: команда играет лучше, если игроки держатся вместе. А не когда бразильцы сидят в одном углу, аргентинцы — в другом, а остальные — в третьем. Это разобщает, расслабляет.
Ладно, группировки время от времени возникают. Это плохо, но случается. Но пусть хотя бы ребята выбирают себе друзей и за них держатся. А тут все держалось на национальности. Так примитивно. Они ведь в футбол играют. Но они словно жили в разных мирах. Это меня бесило, и я поставил цель сломать это. Если не удастся, не выиграть нам лигу. Кто-то, может, и скажет: «Какая разница, с кем мы ходим обедать?». Поверьте, разница есть. Если не держаться вместе за пределами поля, это отразится на игре.
Это влияет на мотивацию и командный дух. В футболе все связано, и такие вещи могут оказаться решающими. И я видел тут мое первое большое испытание: сумею ли я это преодолеть. Но я понял, что одними разговорами не обойтись.
Я пришел и говорю: «Что за бред? Что вы сидите по углам, как дети малые?» И большинство со мной согласилось. Остальные помялись, но ничего не произошло. Привычки оказались сильнее. А невидимые барьеры непреодолимы. И снова я отправился к Moратти и постарался высказаться так ясно, как только можно. «Интер» не выигрывал уже целую вечность. Так и будет продолжаться? Мы останемся лузерами, только потому, что ребята не общаются друг с другом?
Нет, конечно, — ответил Моратти.
Тогда надо разбить группировки. Нам не выиграть лигу, если мы не станем командой.
Не думаю, что Моратти понимал, насколько это плохо, но он меня услышал. Он сказал, что и сам того же мнения.
Мы в «Интере» должны быть одной семьей. Я с ними поговорю.
Не откладывая он пошел к ребятам, и сейчас вы поймете, какое уважение к нему испытывали.
Моратти — это и был клуб. Ему и говорить особо не понадобилось. Он владел ситуацией и имел огромное влияние на всех игроков. Он произнес совсем короткую, но пламенную речь о том, что мы все должны держаться вместе. И ребята посмотрели на меня, не без этого. Звучало, как мои собственные слова. Не Ибра ли это го-
ворит? Многие были в этом уверены. А мне было все равно. Я хотел одного: сплотить команду, и понемногу, шаг за шагом дело пошло на лад. Группировки исчезли и народ стал держаться вместе.
Мы сплотились очень тесно, а я все метался от одного к другому, стараясь склеить команду еще крепче. Но, конечно, выиграли мы лигу не только из-за этого. Я помню мой первый матч. Мы играли против «Фиорентины». Дело было в 2006 г., и «Фиорентина» намеревалась уничтожить нас. Они тоже пострадали из-за скандала, и начали чемпионат с минус пятнадцатью очками. Стадион «Артемио Франки» прямо набух ненавистью.