Она встретила там своего друга, и они поговорили как раз о розовом доме.
О, так там живут мои хорошие друзья!
Назначишь им встречу? Мы бы очень хотели с ними пообшаться.
Что, серьезно?
Конечно, серьезно.
Этот друг позвонил им, объяснил ситуацию, но они все равно не собирались уступать. Уж так им нравилось там жить: и дом прекрасный, и соседи замечательные, и трава зеленая, и вид на Пляж Риберсборг, и на пролив Эресунн....ну и все такое прочее. Но друг, следуя просьбе Хелены, объяснил им, что нас такой ответ не устраивает. Даже если они были настроены остаться там, мы были готовы заплатить любые, только давайте лично все обсудим. В конце концов, разве не круто поболтать за чашкой кофе с Хеленой и Златаном? Не всем это, знаете ли, удается.
В общем, они все-таки согласились. Я, конечно, понимал, что я должен их уговорить, все же я не последний человек, но определенные сомнения у меня были. Когда я проходил через эти ворота, я чувствовал себя огромным и крохотным одновременно. Будто ребенок, который таращит глаза на дома, пробегая по Милен, и в то же время — звезда мирового масштаба. Сначала мы с Хеленой обошли дом вокруг, все осмотрели. «Прекрасный дом, просто пре-
красный, чудесное место». Я вел себя очень вежливо. Но когда мы принялись за кофе, я уже не мог себя сдерживать.
Мы здесь, потому что вы живете в нашем доме, — сказал я, и хозяин начал смеяться, думая, что я, разумеется, шучу. Типа шутка такая, все как в кино. Но я продолжил:
Можете, конечно, смеяться. Но я говорю абсолютно серьезно. Я намереваюсь купить этот дом, вижу, вы здесь счастливы, но тем не менее.
Он, конечно, ответил, что он не продается ни в коем случае. Он был непреклонен. Хотя, он скорее блефовал. Тут все, как на трансферном рынке. Своего рода игра. Он явно хотел определенную сумму, это по глазам было видно. Я объяснил ему, что не хочу заниматься вещами, в которых не соображаю. Я футболист, а не риэлтор. Поэтому я пришлю человека, который с вами договорится.
Да не Мино, конечно, если вы уже успели так подумать. Я послал юриста. И не думайте, что я дурак и готов выбрасывать деньги на ветер, нет. Я был предельно осторожен, продумывал каждый шаг.
Я не просил его договориться любой ценой, ничего подобного. Я просил его договориться на наименьшую возможную сумму. Hy а мы сидели дома и ждали. Сидели. И ждали. Но тут раздался звонок.
Они готовы продать его за 30 миллионов.
Ну, тут нечего было обсуждать. Мы купили его за эти 30 миллионов крон (около 3 миллионов евро — прим. пер.). И я держу пари, они были даже рады продать нам дом за такие деньги.
Все получилось. Не за бесплатно, конечно. Мы заплатили, чтобы их оттуда выселить. Но это было только начало. Там еще с ремонтом пришлось возиться. Мы хотели сделать стены в саду выше, но нам не разрешали. Тогда мы пошли на хитрость, и углубили фундамент в землю. Hy и еще много всего такого. Мы тратили много денег, и соседи всегда искоса на нас поглядывали.
Дома в этом районе, как правило, передаются по наследству. Папочки платят бабки, поэтому никто из таких, как я, не мог туда перебраться. Там живет элита, и никто не сказал бы об этом доме, что он охренительный. Изысканный, шикарный — да, но не охренительный.
Но я хотел показать, что даже такой парень, как я, может себе это позволить. Для меня это было важно с самого начала, но я, конечно, понимал, что просто так никто не будет мне аплодировать. Однако я все еще был удивлен. «Они собираются сделать это? И вот это?» Они постоянно что-то такое несли, возмущались вечно. Но нам было плевать, мы этот дом переделали под себя.
Над этим работала Хелена. Она очень тщательно обустраивала дом, что-то заказывала из музеев, что-то еще откуда-то. Я почти ничего не делал, у меня нет такого вкуса. Но была одна вещь, которую приобрел я. На красной стене в коридоре я повесил картину, где были две грязные ноги. Когда друзья приходили к нам, они все время удивлялись:
У вас такой прекрасный дом, тут так здорово! Но что это за хрень у вас на стене?
Идиоты. Если бы не эти ноги, ничего этого бы не было.
ГЛАВА 18
Помню, как увидел его на тренировке. Приятное ощущение, когда что-то вопреки всем моим переездам из клуба в клуб не меняется. Я крикнул ему:
Ты что, преследуешь меня?
Нуда. Кому-то ведь надо следить, чтоб твой холодильник не пустовал.
Но спать на твоем матраце я не буду!
Будешь хорошо себя вести — тебе и не понадобится.
Приятно, что Максвелл был в «Интере». Он перешел туда на