Гоушен вздохнул, его плечи поникли.
— Мейлин заслуживает правды, как и ты заслуживаешь быть принятым таким, какой ты есть, — мягко подбодрила я.
Произнеся это, я невольно снова вспомнила о Вей Луне. Может, все-таки… дать ему еще один шанс? Постараться понять? Может быть, и с убийством императора не все так просто? Вдруг в этот раз сестра все провернула без участия Вей Луна? Или я слишком наивна и хочу верить в то, что сама придумала? Цепляюсь за мираж надежды…
Я ведь видела, как Вей Лун с Лю Ифей друг на друга смотрели, как держались за руки перед отправлением отряда. Неужели я еще на что-то надеюсь?
Как сбежать подальше — вот все, что меня должно сейчас волновать.
— Какой есть… — фыркнул Гоушен и вдруг снял с головы дурацкую повязку.
Я наконец поняла, почему его волосы так смешно топорщились. Да у него там уши! Черные звериные уши. Ничего себе! Я невольно потянула к ним руку, словно завороженная, но вовремя отдернула.
Гоушен неожиданно напрягся, его ушки встали торчком, словно он что-то услышал.
— Что случилось? — спросила я.
— На подходе к лагерю кого-то остановили, — ответил слуга, прислушиваясь к звукам, которые мне были недоступны. — Голос такой… — он нахмурился, — детский.
Я невольно бросила взгляд в сторону шатра, где находился Вей Лун. Вряд ли стоило его сейчас тревожить.
— Давай проверим, кто это? — предложила я.
Гоушен кивнул, снова натянул на голову повязку, и мы поспешили к краю лагеря. По мере приближения я начала различать голоса. Один из них действительно был детским. Когда подошли ближе, я увидела двух часовых, а рядом с ними мальчика. Того самого, что был со старухой.
— Пустите меня к тетушке Мин! Что вы с ней сделали? Он хорошая, хорошая! — кричал он.
— Проваливай, пока мы тебя не побили.
Часовые пытались отогнать мальчишку, но тот не сдавался. Отбегал, когда на него замахивались, и снова принимался канючить.
— Что тут происходит? — деловым тоном спросил Гоушен.
Рядом с солдатами слуга Вей Луна преобразился: расправил плечи, выпрямился, говорил строже — и не узнать того робкого человека, вернее демона, что краснел и трясся при виде Мейлин.
— Да вот, увязался за нами с самого города. Не уходит.
— Продолжайте дозор, я им займусь.
Солдаты кивнули и вернулись на посты, оставив нас с мальчиком. Я посмотрела на него внимательно. В глазах блестели слезы, но при этом на лице застыла такая решимость, которую редко встретишь у детей его возраста.
— Как тебя зовут? — мягко спросила я.
— Маюнь, — ответил он, всхлипывая. — Тетушка Мин… где она? Зачем ее забрали?
Я вздохнула. Присела перед мальчиком на корточки.
— Манюнь…
— Маюнь! — обиженно поправил ребенок.
«Ох уж эти китайские имена!» — мысленно простонала я, но послушно исправилась:
— Маюнь. Где ты живешь? Может, проводить тебя домой?
— Я жил у тетушки Мин. Она привезла меня в город, мы долго ехали на повозке, и я не знаю, как добраться до ее дома. А своего у меня нет.
— Тетушка Мин была твоей родственницей?
— Нет… Она только недавно меня взяла к себе, — насупился мальчик. — Что значит «была»? Она умерла?
Я поморщилась и не решилась ответить, вместо этого перевела тему:
— Ты голодный? — И вопросительно посмотрела на Гоушена. — Как думаешь, генерал не будет против, если я покормлю его?
— Детям не место в отряде, — нахмурился демон.
— Когда будем проходить через ближайший город, пристроим его к кому-нибудь, — предложила я.
— Хозяин ни за что не согласится, — покачал головой Гоушен. — Время еще тратить на такую возню.
— Я… попробую уговорить генерала, — заявила я, хотя на самом деле уверенности, что Вей Лун не выгонит ребенка сразу, как увидит, не было.
Что ж, по крайней мере, перед этим я успею мальчика накормить. Я взяла его за руку и потянула за собой.
Он крепко сжал мою ладонь. Я подвела ребенка к палаткам, вынесла несколько лепешек, миску риса и поставила их перед Маюнем. Мальчик с жадностью набросился на еду, словно не ел несколько дней. Сердце сжалось от жалости. «Тетушка Мин»» его плохо кормила? Или это просто привычка: дали — бери.
Мейлин, увидев ребенка, принялась ругаться:
— Мало ли попрошаек на улице, всех не накормишь! Прин… госпожа, вы посмотрите, он вам одежду испачкал! Вы бы о себе так пеклись, как о всяких оборвышах!
Гоушен стоял рядом с ней и поддакивал. Оставалось только закатить глаза и отмахнуться от этой спевшейся парочки.
На следующий день мне предстояло объясняться уже с Вей Луном. Маюня я оставила спать в своей палатке, а сама ранним утром, когда военный лагерь был укутан туманом, пошла к генеральскому шатру, держа в руках принадлежности для умывания. Выставленный караул без вопросов отошел в сторону.